Увидеть свет - [40]

— Теперь мы знаем имена жертв… — Рид вздохнул. — Наверное, вы правы, он абсолютно болен, но я не могу этому сочувствовать…

— Я и не сочувствую, — повысил голос Доминик. — Отвратительно. Нельзя такому со-чувст-во-вать, — он произнёс раздельно, будто желал впечатать слово как можно глубже. — Я ухожу.

Саймон посторонился, пропуская его к двери.

— Вы нам очень помогли, — сказал он, только Вэйл уже не повернул головы.

* * *

На улице ему немного полегчало, и он решил пройтись, чтобы успокоиться. Приступ головной боли почти исчез, а оставшееся едва заметное гудение хорошо лечилось небольшой прогулкой.

Если когда-то — в самом начале этой кровавой драмы — Доминик думал, что желает стать ближе и понять первого убийцу, но оказавшись в ситуации, когда кто-то слишком сильно жаждал быть рядом с ним, он мечтал стереть эту часть своей жизни из памяти. Вместе со всеми размышлениями. Ничего притягательного не осталось. Больше не хотелось знать, что на душе у творца, сделавшего утраченную жизнь искусством.

Может, тот тоже всего лишь ищет внимания?

Доминик шёл по улице, совсем не глядя по сторонам. Ему казалось невыносимо жалким превращать творчество в инструмент получения внимания. Он никогда не мог себе представить, как это — творить ради чужого одобрения, чужой благосклонности. И если раньше он знал, что некоторые очень падки на такое, то теперь полностью переосмыслил это. И признал отвратительным, ничтожным, гадким. Разве это не низводит любое искусство в ничто?..

— Доминик! — раздался знакомый голос.

Вэйл поднял голову и увидел того самого нелепого хирурга. Ему не понравилась эта встреча.

— Я тороплюсь, — сказал он вместо приветствия.

— Но я… О, чёрт, — Терри растерянно взлохматил волосы. — Можно ли рассчитывать… На ужин? — он замялся. — Думал поговорить с вами об искусстве. Вы… открываете целый новый мир!

— Не в ближайшее время, — Доминик чуть отступил назад, заметив, что Терри странно сунул руки в карманы, точно решил что-то вытащить.

— О, простите, — его лицо исказилось, но Вэйлу было не понять, что значит такая гримаса. — Вызвать вам такси?..

Доминик сделал ещё шаг назад и нашарил в кармане телефон, зло бросив:

— Я как раз собирался.

— Простите, — Терри глянул куда-то выше Доминика и тут же отвернулся. — Пойду… До встречи.

Он быстро пересёк улицу и скрылся в подворотне. Вэйл посмотрел назад — там висела видеокамера — беспристрастный чёрный зрачок её уставился прямо ему в лицо. Доминик пожал плечами и набрал номер такси. Прогулка более не имела смысла, теперь лучше было уехать отсюда поскорее. Сказывалась и бессонная ночь. Доминик твёрдо решил отключить телефон и улечься в постель, едва только доберётся до дома.

14

Буквально на следующее утро Мадлен позвонила сама. Было рано — для неё, а Доминик только что позавтракал и намечал план на день.

— Наверное, это прозвучит странно, — сказала она торопливо, — но нам всё-таки лучше увидеться. Мы похожи на детей, которые боятся взглянуть друг другу в глаза…

— Я как раз хотел запланировать совместный обед, — прервал её Доминик, про себя отметив, что если кто и похож на ребёнка, то точно не он. Это ведь именно Мадлен настаивала на отсутствии каких бы то ни было встреч. Он прекрасно помнил этот момент. Впрочем, напоминать он не стал, хотя прежде и высказался бы прямо. Теперь же он словно получил право не говорить ей всего, что думает. Для него это был единственный вариант лжи.

— Хорошо, — его реакция наверняка немного сбила её с толку. — Я думала расспросить тебя… Но лучше лично, да… Я уезжаю послезавтра, Доминик.

— Мы можем повидаться сегодня, — отозвался он сразу. — В том ресторанчике, что почти напротив галереи Анхелики. Вероятно, ты знаешь его.

— Я там часто обедаю, — призналась она. — Бываю в городе временами и… снимаю одну и ту же квартиру. В соседнем здании.

«Зачем ты говоришь мне это?» — мелькнула мысль у Доминика, и он тут же обвёл в планинге имя Мадлен.

Не дождавшись ответа, она вздохнула и сама назвала время:

— Мне будет удобно около трёх часов. Надеюсь, тебя не слишком затруднит?

— Я приеду, — Домиником овладело странное чувство, и он отключился первым. Никогда прежде он не делал этого, но сейчас нужно было поступить именно так.

* * *

Она была в красном. Столь неуместно и вызывающе, что Доминика передёрнуло. Он всмотрелся в её черты, отмечая метаморфозы — стрижка, конечно, стала другой, да и цвет волос изменился. Уголки глаз словно чуточку опустились, и рот не улыбался уже так легко. Мадлен не постарела, эти перемены не относились к возрасту, они говорили о новом опыте, новых мыслях. Это была Мадлен, которую он совсем не знал.

Он сидел за столиком, ожидая, когда же она заметит его, когда подойдёт, а она стояла, растерянно поглаживая пальцами клатч. Но наконец этот момент схлынул, и…

— Доминик! — она стремительно прошла через зал и опустилась перед ним, уложив клатч на стол. — Рада видеть тебя.

Но он был не уверен, что в её глазах отразилась радость. Это было что-то совершенно другое, может, и противоположное. Мадлен как будто бы стала опасна, даже её прозрачные, светлые, такие глубокие глаза, которые он сравнивал с ключевой водой, теперь казались желтоватыми, поблёкшими, точно источник замутился.