Увидеть свет - [42]

— Пойдёмте, — предложил он. — Выпьем шампанского за встречу.

Терри удивлённо улыбнулся и двинулся следом. Доминик обратил внимание, как у него дрожат пальцы и нахмурился. Как же такой человек вообще может работать хирургом?

Охранник знал Вэйла в лицо, а потому пропустил их, даже не покосившись на Терри. Наверное, это должно было насторожить, но Доминик чувствовал себя пауком, который медленно и осторожно обвивает жертву паутиной, пока та не понимает, что происходит. Ему требовалась определённость, и внутреннее ощущение, которому трудно было подобрать название, нашёптывало, что если правильно надавить, Терри расскажет всё.

Незаметно Доминик включил телефон на запись. Он не знал точно, зачем это делает, но был уверен, что это необходимо.

Он не повёл Терри на балкон, откуда обычно обозревал залы, а свернул в небольшую комнату, где они порой отдыхали с Анхеликой или Алексом. Здесь одну стену полностью занимало окно, за которым высился город. Доминик любил смотреть на улицы и огни.

Терри не сдержал возгласа, и с восхищением вгляделся в расстилающийся за стеклом вид.

— Потрясающе, — воскликнул он. — Наверняка такое очень вдохновляет?

Доминику были не по душе разговоры о вдохновении, когда их затевали люди, далёкие от творчества. Те же, кто был не чужд ему, никогда не высказывали банальных фраз. На миг Вэйл усомнился в своей догадке.

— Стоит увидеть это… И ощущаешь, что город — живой организм. Как всё в нём трепещет, переливается, действует. Сплетено друг с другом! Улицы, камни, здания… В них есть чистейшая энергия творчества. Но не всякий умеет взять её, — и тут Терри словно понял, что Доминик не отвечает. Он повернулся, виновато глядя в пол. — Прошу прощения.

— Ну что вы, весьма интересная мысль, — Доминик подошёл ближе, но всё же остановился на таком расстоянии, чтобы иметь возможность для манёвра, если поведение Терри станет странным.

— Действительно?.. Мои рассуждения о творчестве и вдохновении вас, Доминик, должны только удручать. Я ведь не могу назвать себя творцом.

Конечно, лукавство в этой фразе не звучало, Доминик всего лишь хотел услышать его там.

— Вы никогда не пробовали себя в искусстве? — осведомился Вэйл холодно, будто бы поддерживая светскую беседу.

— Не совсем, — пожал плечами Терри. — Хирургия — это ведь тоже искусство. По крайней мере, мне это казалось схожим. Я… был в некотором роде скульптором. Я отсекал лишнее, да, — он замолчал на мгновение, а потом голос его изменился, став более твёрдым и резким: — Особенно приятно было добиваться изысканной красоты. Я вот всегда сравнивал искусство со светом. И разве подарить человеку жизнь — это не свет?..

Доминик чуть склонил голову набок, не зная, что сказать, но Терри нуждался именно в слушателе.

— Свет… Это то, что меня очаровывает, — признался он. — Всякий раз во время работы, — он почему-то осёкся, — я восхищался тем, как свет открывает мне тайны человеческого тела. Но я прозрел!

Доминик вздрогнул — в голосе Терри звучало ликование. Это совершенно ни с чем нельзя было бы спутать.

— Я прозрел, — повторил он. — Наши органы никогда не видят света. Они живут внутри нас, но, пока скальпель не откроет им дверь, ничего не ведают о сиянии, о солнце! Однако они — это мы сами! А значит, мы сами не видим света.

— Действительно любопытно, — согласился Доминик, отступая под пристальным взглядом Терри. — И что же с этим можно сделать?

— О, я долго размышлял! — в глазах Терри блеснуло что-то непонятное. — Не всякий человек достоин воссоединения со светом. Не каждому это… пойдёт на пользу. Я уверен, что раскрыться свету — это путь дальше, в иные реальности, но не всем дано это осознать, ведь так? Не все понимают искусство.

Он замолчал, и Доминик уже решил, что не продолжит, но внезапно Терри заговорил:

— Не могу держать это в себе, Доминик. Мне нужно хоть с кем-то разделить знание. Нельзя так долго носить в себе счастье полной ясности и не пытаться одарить им кого-то ещё. Это худшее одиночество, мучительное, чёрное. Я искал кого-нибудь, кому можно рассказать всю идею… Столкнувшись на выставке с Самантой Ричардс, я узнал о вашем творчестве. Картина The Light лучше всяких слов даёт понять, что только вы в силах полностью вместить в себя мою мысль.

Доминика прошило осознанием, что Терри наверняка не читал блога Линдси. Часть жизни совершенно точно прошла мимо него. Это разочаровывало, но, с другой стороны, причудливая синхрония заставляла задуматься.

— Саманта… — Терри вздохнул. — Она была ангелом. И я хотел помочь ей вознестись. Надеюсь, теперь она достигла того, о чём мечтала.

— Сожалеете о её смерти? — предположил Вэйл, ещё не до конца уверенный, что Терри действительно — тот самый.

— Сожалею?! — Терри почти что оскорбился. — Разве вы меня не слушаете? Это не была смерть! Это возможность перейти в иное состояние, стать частью искусства, вечная жизнь, если использовать эти грубые сравнения. Я дал ей увидеть свет.

— Увидеть свет… — ошеломлённо повторил Доминик, и вся головоломка сложилась. Вот зачем органы были так заботливо разложены вокруг. Терри давал им шанс соприкоснуться со светом. Он дарил свет.