Утреннее море - [52]

— За нас! За нас, — согласился Баканов, и себя причисляя к тем, за кого надо браться в первую очередь, и напомнил: — С него, с Чернова, не снимается. Влепить ему, что полагается, — минутное дело. А надо разобраться, понять.

— Чего понимать-то, чего? — отчаиваясь, воскликнула Царица. — Мальчишка самовольно полез на гору, собой рисковал. Вслед за ним вынужденно рисковал собой и плаврук!.. Там, где надо привлекать к ответу не знающих удержу детей, мы митингуем, сами себя бичуем!

— Мария Борисовна, Мария Борисовна, — как бы призывая очнуться, опомниться, прервал ее Капитонов. — Из этих детей, из этих мальчишек и девчонок вырастут женщины и мужчины — именно из них. Какими они вырастут, зависит от нас и от того, как мы, говоря вашими словами, митингуем и бичуем себя. Они не просто дети» они — люди. Мы думаем, что их поступки — игра, и сочиняем для них игры. А ведь то, что они делают — тоже жизнь. Почему нашим ребятам так нравится петь про пони, что бегает по кругу? «Разве я не лошадь, разве мне нельзя на площадь?..» Маленькая лошадь — тоже лошадь. Куда она, понукаемая, скачет? И куда ей хочется скакать?.. Вы знаете, Мария Борисовна, почему и ради чего полез на скалы Олег Чернов?.. Он нарушил дисциплину. Но чего вдруг?

— Не знаю. Спрашивала, он молчит.

— И я не знаю. И Баканов не знает… Не знаем мы и того, почему он молчит? Ведь он не робкого десятка, честный и серьезный парень.

— Тут осторожно надо. Человек имеет право на личную тайну. — Баканов взъерошил волосы на затылке. — Насильно не выдернешь ее. Вот если бы он сам доверился…

— Ждите, он доверится! — Царица, будто предельно усталая, потерла глаза. — От горшка два вершка, а тайна у него!

Если не вскипел Виль, то потому, что видел, с какой выдержкой ведут нелегкий разговор Баканов и Капитонов.

— Положим, не два вершка, а поболее. — Виль подтянул одеяло — ему стало зябко то ли оттого, что окно открыто, то ли из-за волнения. — Мне он открыл эту тайну… Надеюсь, он простит, что без его ведома-согласия открываю ее вам… Он хотел найти там цветок эдельвейса.

Желая поглубже вникнуть в глубину тайны, видно, чуя в той глубине что-то, на ее взгляд предосудительное, Царица спросила:

— Для чего? Вы не знаете?

— Это уж его дело… Но ему нужен был цветок, очень нужен. И он переборол естественный страх перед крутыми скалами, он готов был взять преграду и добыть редкий цветок…

— Смотри ты, — удивился Капитонов, — Решился! Легко рвать цветы, когда они под носом — руку протяни! А на кручу ринуться, это надо характер иметь. Жалко, что не добрался, не нашел. Интересно бы глянуть, каков он, эдельвейс.

Царица всплеснула руками:

— Да не мог он найти! Не мог! Не растут они у нас, на Кавказе!

— Как это — не растут? — не поверил Баканов.

— Не рас-тут! — торжествовала Царица. — Я интересовалась природой этого края — надо же знать, где отдыхаем и работаем… Так вот, даже в энциклопедии написано, что нет здесь эдельвейса — не найден!

— Не найден! — восторжествовал и Капитонов. — Пока! А наш Чернов, смотришь, нашел бы… Вот мы с вами не полезем на те склоны ни при какой погоде. И ясно, что не сыщем эдельвейс — мы же энциклопедиям верим! А он сомневается в них. Вот такие, как он, и находят редкие цветы. Такие и отличаются волей, силой, желанием не на словах показать и утвердить себя.

— Тогда как мы заносим кулак, чтобы по башке его, — задумчиво произнес Баканов.

— Пусть они, такие, для начала узнают, как утверждать себя, — сказала Царица. — А потом уж утверждают.

— И пока будут узнавать всё до точки да еще команды на то ждать, пропадет у них желание искать да дерзать, — с той же задумчивостью возразил Баканов, — Избегут ошибок, избавят нас от нарушений. И от находок.

— Может, грамоту ему? — Царица, возмущенная, встала. — Вместо положенного взыскания. У меня есть бланки грамот, могу оформить и дать начальнику на подпись.

— Мы с него взыщем, — пообещал Капитонов. — Успеем. Но не в отместку… Как лучше всего воспитывать человека, чем? Очень хорошо любовью. Еще лучше — строгостью. А всего эффективней — справедливостью…

— Верная мысль. И не новая, — поддакнул Виль. — Проверенная временем.

— Ну, не новая? — Капитонов хлопнул себя по коленям. — А кто обогнал-то меня?

— Гёте, — сказал Виль.

— Гёте? А ты точно знаешь, что он?

— Точно. Он заявил — Иоганн Вольфганг. В разговорах с Эккерманом.

— В разговорах, значит?.. Дельные разговоры. — И ясно стало — читал хитрец ту книгу. — И мы, считаю, поговорили дельно и полезно. И для нас самих: мы воспитываем Олега, он воспитывает нас… С нашей стороны меры могут быть такие. Я подготовлю приказ по лагерю со строгим выговором. Позову Олега Чернова, дам прочитать. И подпишу при нем.

— С его согласия, не так ли? — Царицу удручала капитоновская педагогика. — А на линейке объявить можно?

— Нужно, — серьезно ответил Капитонов. — И в отряде поговорить нужно. Не просто о факте, а на тему. Допустим, как строить себя, на чем выявлять и закалять характер, определять и утверждать жизненные принципы. Конечно, мягче, занимательней, чем я, сформулировать. Можете стих подходящий найти. Однако без сценария и без основного доклада обойтись. Пусть прежде всего сами ребятишки поспорят…