Утраченное искусство бега. Путешествие в забытую сущность человеческого движения - [74]

Уделяйте особое внимание осанке. Глубокое и ритмичное дыхание не просто помогает разрабатывать легкие. Правильные движения диафрагмой способствуют тому, что мышцы, сухожилия и связки, поддерживающие диафрагму в море напряженной целостности нашего тела, будут двигаться правильно. Бег с выпрямленной спиной раскрывает грудную клетку, и нам становится проще глубоко дышать даже при увеличении нагрузки.

Итак, в процессе корректировки наших движений практически неизбежно возникают трудности с дыханием. Тем не менее, как в случае и с самими движениями, время и регулярные тренировки – равно как и правильное дыхание в повседневной жизни – помогут нам их преодолеть и приучить себя дышать более эффективно.

Разум

Разум оказывает огромное влияние на то, как мы двигаемся. При смене привычного стиля бега нам приходится задействовать мозг гораздо активнее, чем обычно.

Дело в том, что у большинства людей сознание почти не участвует в двигательной активности. Они двигаются машинально – эти машинальные движения были заложены на протяжении многих лет активной жизни.

В итоге для изменения привычных движений требуется вмешательство сознания – а это трудоемкий и порой утомительный процесс. На этом между тем все не заканчивается. Даже после того, как мы приучим себя к новым движениям, разум по-прежнему будет оказывать ключевое влияние на результат.

Из всех спортсменов, с которыми мне довелось заниматься, пожалуй, наиболее наглядно это продемонстрировал Саймон Бейлифф. Он смог проверить это на практике, приняв участие в многоэтапном забеге в пустыне Намиб – месте, где горизонт и бескрайние небеса сливаются воедино, дурманя разум, подвергая огромному испытанию не только тело, но и дух.

Desert Ultra [35] , Намибия

«Можно сдаваться сколько угодно раз, если при этом продолжаешь двигаться. Отец часто мне это говорил».

Саймон вспоминал особенно тяжелый момент в предпоследний день гонки. Перегревшись в разгаре очередного дня 40-градусной жары, он решил сбавить обороты и поберечь последние оставшиеся у него силы.

«Я уже запланировал, что заключительный день гонки – длинный забег на 92 километра – станет моим триумфальным моментом, – пояснил он. – Именно тогда для меня и началась вся гонка. Я решил, что если сдержу себя в предыдущие дни, то смогу оказаться на пьедестале почета».

Тяжело пришлось всем. Участники бежали уже четыре дня, преодолев 160 километров по скалистым горам, колеям внедорожников и пересохшим руслам рек. Ночью они ставили палатки и почти не спали. Запасы были на исходе, и на лицах бегунов было отчетливо видно общее утомление, однако Саймон чувствовал себя как рыба в воде.

«Именно к этому я и готовился, – сказал он мне. – Песок. Жара. Дискомфорт. Это была моя стихия. Я был готов есть еду, в которую попал песок. Я мирился с вонью слоновьего навоза. Я мог пережить недосып. Я знал, что придется несладко. Я знал, что, на каком бы дне я ни оказался, я всегда оттуда выплыву».

Саймон уже проходил через нечто подобное на Юконе. Двенадцать дней экстремального холода, которые по-настоящему закалили его.

«Было очень тяжело, – вспоминал он. – Но в каком-то нездоровом смысле мне понравилось находиться на пределе возможностей, чтобы проверить, как поведет себя мое тело. Как поведет себя мой разум. Это увлекло. Я чувствую, как в такие моменты расту над собой, развиваюсь в попытке понять, насколько далеко я могу зайти».

Тогда, в пустыне, вся эта подготовка принесла Саймону неоценимую помощь. Будучи готовым прежде всего психологически, он без труда сохранял спокойствие.

«Я раз за разом представлял себе этот день, продумывая все возможные исходы. Я не стал полагаться на удачу. Благодаря этому я смог выбросить из головы все ненужные мысли и сосредоточиться на поставленной цели».

В заключительный день они стартовали затемно. На часах было четыре утра. Спортсменов разбудили в половине третьего, чтобы они успели поесть и прийти в себя. Саймон сразу начал приводить план в исполнение. Он понимал, что стал мишенью, выйдя еще в третий день на третье место. У нескольких парней, что шли впереди него, были проблемы с ногами и животом, чем он максимально воспользовался на первых этапах. День начинался с двухкилометрового подъема на огромную песчаную дюну, и Саймон, выросший в английском Озерном крае и на Ближнем Востоке с отцом, который из профессионального регбиста переквалифицировался в горного бегуна, знал, что преимущество на его стороне. Он понимал, что сможет оторваться от ближайших преследователей, если просто не будет попадаться им на глаза, чтобы они за ним не увязались.

Саймон выключил свой налобный фонарь и побежал в кромешную тьму, полагаясь исключительно на свет звезд и мерцающие вдалеке налобные фонари двух вырвавшихся в лидеры бегунов, медленно ползущие вверх.

Это сработало. Он оторвался и до конца гонки не встретил ни одного соперника. К концу этого долгого и изнурительного дня он был третьим в общем зачете, уступив второму месту всего три минуты. В первый день на линии старта выстроились четыре профессиональных бегуна вместе с кучкой любителей (среди которых был и Саймон). Это было невероятное достижение, учитывая то, что Саймон бегал лишь в свободное время, которого у него, женатого человека и бизнесмена, было не так много. Он прыгнул намного выше своей головы, и все благодаря тщательной подготовке, эффективным движениям и позитивному настрою.