Утонувшие надежды - [5]

— Эта деревня — все тот же кусок дерьма, что и раньше.

— Что мне делать, когда кончится город?

— Езжай дальше.

На окраине города примостился бар, в витрине которого красовалась неоновая реклама немецкого пива техасского производства. Далее простирались поля, леса и фермы. Дорога завиляла и полезла в гору; то тут то там мелькали каменистые пастбища, и лошади провожали машину своими рыбьими взглядами.

Они отъехали от города мили на четыре, когда Том нарушил затянувшееся молчание:

— Поворот проехали.

Дортмундер нажал на тормоза и, остановив машину посреди шоссе, выругался вслед обогнавшему их грузовику, который едва не довел его до инфаркта.

— Где поворот?

— Там, сзади, — сказал Том, посмотрев на Дортмундера. — Да только теперь его не видать. Я же тебе говорил — Паткинс-Корнерз больше не существует. И это наша главная беда.

— Так ты говорил про старую дорогу, — сообразил Дортмундер. — Значит, я не должен был никуда сворачивать.

— А ты и не смог бы, — отозвался Том. — Дорога совсем заросла.

Дортмундер не заметил никакой дороги; видимо, Том не врал, когда говорил, что она заросла.

— Когда ты сказал, что мы проехали поворот, я подумал, что мне нужно было свернуть туда или что-то в этом роде, — объяснил Дортмундер.

— Когда придет время сворачивать, я тебе сообщу, — заявил Том.

— Мне показалось, что ты имел в виду именно этот поворот, — настаивал Дортмундер.

— Ты ошибся.

— Но прозвучало именно так! — В этот миг их обогнала повозка, и возница подудел в свой рожок, требуя убраться с середины дороги. — Когда ты сказал «мы проехали поворот», это прозвучало так, будто мы пропустили поворот.

— Мы действительно проехали поворот. Двадцать три года назад там была дорога, — раздраженно заявил Том. — А теперь на ее месте лишь деревья, кусты да холмы.

— Короче, я тебя неправильно понял, и все тут. — Голос Дортмундера заглушил рев сигнала проезжавшего мимо лесовоза, кузов которого был под завязку забит бревнами.

Том развернулся и заглянул в глаза Дортмундеру.

— Я тебя понял, Эл, — сказал он. — И нечего больше болтать. Давай-ка поезжай. Мне уже семьдесят лет, и я понятия не имею, долго ли еще протяну.

Дортмундер покатил дальше, и спустя милю автомобиль подъехал к дорожному указателю, сообщавшему о том, что они пересекают границу округа Вилбургтаун.

— Тот самый округ, — сказал Том. — Водохранилище затопило его практически целиком. Не осталось ни одной деревни. Главная усадьба располагалась в Паткинс-Корнерз... о, поворот проехали.

Влево от шоссе отходила двухполосная асфальтовая дорога. Дортмундер понимающе кивнул и поехал прямо.

— Эй! — рявкнул Том.

— Что случилось?

— Мы же поворот проехали! Ты что, глухой?

На сей раз Дортмундер остановил машину на пыльной обочине. Обернувшись к Тому, он спросил:

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я должен был свернуть?

— Да, именно это я и сказал! — Том так рассердился, что его губы чуть-чуть шевельнулись. — Я же сказал: мы проехали поворот!

— В прошлый раз, когда ты сказал «мы проехали поворот», — ледяным тоном ответил Дортмундер, потихоньку начиная звереть, — ты вовсе не хотел сказать, что мы пропустили поворот. Ты имел в виду нечто иное. То ли тебя потянуло на воспоминания, то ли что-то еще.

Том вздохнул и, уставившись на приборную доску, потер кончик носа согнутым пальцем. Затем кивнул.

— Ладно, Эл, — сказал он. — Мы слишком долго жили порознь. Нам придется вновь научиться понимать друг друга.

— Наверное, ты прав, — согласился Дортмундер, не желая спорить со старым приятелем.

— Так вот, на сей раз я имел в виду «сверни на этом повороте». Я и сам проклинаю себя за то, что так и не научился выражаться более ясно.

— Это было бы весьма кстати, — признал Дортмундер.

— Теперь слушай мои указания. Сейчас мы развернемся, отъедем назад и попробуем все сначала. Хорошо?

— Хорошо.

Дортмундер оглянулся по сторонам, развернул машину, и Том тут же сказал:

— Поворачивай.

— Я помню, — заметил Дортмундер, сворачивая на двухполосную дорогу.

— Я только хотел поучиться произносить это слово так, как полагается.

— Интересно бы узнать, — сказал Дортмундер, ведя машину меж обступивших дорогу деревьев, — что это было — еще одна из твоих знаменитых шуточек?

— Может, и так, — ответил Том, рассматривая дорогу сквозь лобовое стекло. — А может быть, следствие подавляемой злости. Как-то раз меня обследовал тюремный психиатр, так он сказал, что у меня в душе накопилось много злобы. Порой какая-то ее часть вылезает наружу и получаются такие вот неприятности.

Дортмундер с изумлением посмотрел на него.

— У тебя еще и подспудная злость есть? — спросил он. — Мало тебе явной, так еще и скрытая?

— Так сказал психиатр, — ответил Том, пожимая плечами. — Впрочем, чего еще от него ожидать? Эти психиатры — сами психованные и только потому берутся за эту работу... Теперь притормози, мы приближаемся.

Направо в лес уходила грунтовая дорога, перегороженная простым металлическим шлагбаумом с надписью: «Проезд запрещен — территория водохранилища Вилбургтаун». Чуть поодаль в ту же сторону от дороги отходил еще один проселок, с таким же шлагбаумом и такой же надписью. Еще дальше из леса под углом к дороге выходил забор, ограда из колючей проволоки высотой футов в восемь.