Утолю твои печали - [47]

...Когда они пришли после похорон домой, будто совсем другой человек с Арвидом пришел, не отец. А если и отец, то оставивший на кладбище лучшую свою половину, ту, где он умел быть счастливым.

Он не запил, не опустился, растил мальчишек, кормил их, обувал, одевал. Он не привел в дом другую женщину, хотя cхоронил жену совсем молодым. Он любил их. Но без нежности, будто они трое были равны, одно горе уравняло их. Арвид принял это как должное, а младшему брату недостающее компенсировал в силу своего ума и возможностей: играл с ним, развлекал, если был в настроении, а когда тот ревел из-за разбитой коленки, утешал и жалел. Лет в шесть-семь Олег начал беспрерывно болеть - простуды, слабость, головная боль... Детский участковый врач стала в их доме почти своей. Но сколько не бились врачи, причины регулярных недомоганий малыша определить не могли. Может быть, ему просто не хватало тепла и нежности. И отцу посоветовали увезти мальчиков из прохладной, не слишком-то ласковой Прибалтики.

Теперь сюда, под солнце, исцелившее братишку, Арвид привез Ксению.

* * *

Отец жил в небольшом доме, состоявшем из двух половин. Сначала он с сыновьями занимал одну половину, а потом, через много лет, когда соседи переезжали в новый дом, он купил и вторую. Сам так и жил - один. Почему не женился, когда сыновья вылетели из гнезда? Да кто его знает... Может, привык сам себе хозяином быть, ни перед кем отчет не держать. А может, всю жизнь погибшую жену любил. Портрет ее, уже после смерти заказанный, он снимал со стены лишь для того, чтобы аккуратно протереть его мягкой тряпочкой. Потом ставил перед собой и долго сидел, глядя

на юную, беззаботную женщину со смеющимися глазами.

Вторую половину отдавал квартирантам. Предпочитал задешево сдавать молодым семьям с детьми, которых квартиросдатчики не особо жаловали. А старому Аснису шумные, беспокойные проказники никогда не мешали. Проказ он вроде и не замечал - дети такими и должны быть.

На момент приезда Арвида и жены погибшего младшего сына, половина эта около двух месяцев как раз стояла пустая. Когда отец приезжал на похороны, Арвид предупредил о возможном приезде Ксении, и отец их ждал.

Провожая сына в последний путь, он почти не плакал. И один Бог знал, что творилось в его душе. Нет, еще - старший сын. Отца Арвид хорошо знал. Он умел понимать его молчание. И знал, что приезд снохи для старика - большое утешение. Арвид привык видеть его суховатым, сдержанным до черствости. И с приятным удивлением наблюдал, как теплеют глаза отца, когда он смотрит на Ксению. Как часто улыбается он в разговоре с ней. Как трогательно заботится: утром встает чуть свет, но Боже избавь застучать, загреметь - пусть Ксюшенька поспит; стоит Ксене у него на виду ненадолго выскочить во двор раздетой, как он торопится за ней с теплым платком, накидывает на плечи, сварливо при этом ворча...

Из осеннего ненастья так тянет в уютное тепло - вероятно, Ксения могла стать тем источником, который осветил бы и согрел осеннюю пору жизни этого человека.

Отец хотел предложить Ксене выбирать из двух половин, где ей больше нравится. Но Арвид остановил: "Мы ту, свободную займем", и, взяв ключ, увел Ксению. Когда вернулся, отец лишь посмотрел молча.

- Одной ей нельзя, - сказал Арвид. - А я хочу быть с ней.

- Как у тебя с деньгами?

- Достаточно.

- Я рад, что вы приехали.

- Я тоже, отец - он обнял старика и почувствовал, как на мгновение дрогнули его, еще крепкие плечи. А может, - показалось.

Позже, в один из дней, отец спросил:

- Ты давно любишь ее?

Помолчав, Арвид ответил:

- Давно. Но пока жив был Олег, это не имело значения.

- А теперь?

Арвид поморщился.

- Я ведь не один, нас двое.

Когда-то, целую вечность назад, их разделяли расстояния и сознание невозможности быть вместе. Но едва ли в то время Ксеня была от него дальше, чем сейчас. Сейчас они жили в одном доме, но будто в разных мирах. Ксения не чувствовала потребности в общении, обходилась минимумом слов: "да", "нет", "не хочу"... Но когда она молчала - где она была? Арвид понимал, что она уходит от него все дальше и дальше, и мучительно искал способ удержать ее...

* * *

Перед самым отъездом Арвид снова, в который уже раз побывал у того доктора, и он посоветовал прекратить давать Ксене лекарства, чтобы не появилась зависимость от них. И предупредил, что некоторое время у нее могут быть проблемы со сном, надо будет потерпеть. Действительно, Ксюша теперь подолгу не могла заснуть.

В одну из таких бессонных ночей Арвид зашел к ней.

- Мне тоже не спится, - сказал он. - Можно, я побуду с тобой?

Ксения потянула одеяло на плечи, не ответила. Арвид сел в кресло поодаль. Оно было старым и скрипучим.

- Я помню, у нас дома почти такое же кресло было. Еще там, в Прибалтике. Оно казалось мне необъятным. Я и мама - мы в нем запросто умещались. Отца часто допоздна дома не было, работал посменно. Мама растапливала камин... Мне больше никогда в жизни не было так хорошо, как тогда. О чем мы только не говорили в том кресле. Хотя мне и было-то всего ничего...

- Ты о своей маме долго скучал? - вдруг спросила Ксения.