Утешитель вдов - [9]

ПАЛЬЯРУЛО. О, нет, ни за что!

ЭДУАРДО. Ну, тогда… (Другим тоном.) Дженна, ты готов?

Из закутка выходит старый ДЖЕННАРО в какой-то черной хламиде и нашитыми лунами и другими астральными знаками, выкрашенными в яркие цвета.

ДЖЕННАРО. Я готов.

Вдова ПАЛЬЯРУЛО и ЭДУАРДО усаживаются рядышком на диванчик. ДЖЕННАРО начинает делать какие-то магические движения перед сидящей парой. В руках у него палочка, которой он вычерчивает круги.

Про протемпестате темпестатас… нулли референте шипаттус сумла.

ПАЛЬЯРУЛО. О чем это он?

ЭДУАРДО. Молчите!

ДЖЕННАРО. Сосредоточьтесь!

ПАЛЬЯРУЛО. На чем?

ДЖЕННАРО. На том, что вам больше всего по душе!

ПАЛЬЯРУЛО. А я всегда на этом сосредоточена…

ДЖЕННАРО. В таком случае удвойте усилия!

ПАЛЬЯРУЛО (сосредоточиваясь). Так… Я готова….

ЭДУАРДО делает то же самое. ДЖЕННАРО подходит к балконной двери. Наступает почти полная темнота. ДЖЕННАРО возвращается к диванчику, чертит в воздухе магические знаки и произносит какие-то бессмысленные слова.

ДЖЕННАРО. Капесптус абстрактус парвикула ингроссанди… (Без всякого перехода, к Эдуардо.) Глаза! Глаза!

ДОН ЭДУАРДО таращит глаза на Дженнаро, и тот как бы сообщает им нужные флюиды. Всякий раз, когда ДЖЕННАРО к нему наклоняется, ЭДУАРДО вздрагивает. Вдова в оцепенении наблюдает за происходящим.

ЭДУАРДО (утробным голосом, долженствующим достигнуть крайних пределов мироздания). Пальяруло! Паскуале Пальяруло! Пальяруло… ты меня слышишь? (Тихо, вдове.) Как звали вашего свекра?

ПАЛЬЯРУЛО (едва выдохнув). Никола!

ДЖЕННАРО. Паскуале Никола! (К вдове.) Где родился ваш муж?

ПАЛЬЯРУЛО. В Бари.

ДЖЕННАРО. … родом из Бари. Явись! Предстань перед нами! Войдя в плоть нашего ныне здравствующего дона Эдуардо! Паскуале Пальяруло! Ты не имеешь права уклоняться! Явись!

ЭДУАРДО вздрагивает сильнее, чем прежде.

ПАЛЬЯРУЛО. Что там? Пришел? Уже вселился?

ЭДУАРДО (ощупывает ногу, как если бы дух Пальяруло избрал именно эту дорогу для вселения). Сдается, что уже…

ДЖЕННАРО. Дон Паскуале, не подводи! Вот уже два с половиной года, как ты не видел своей жены! Не посрамись!

ЭДУАРДО (сам с собой). Хорошо сказать, не посрамись! (Гладит свое тело, будто помогая духу окончательно разместиться в нем: в этот момент он похож на руку, на которую надевают перчатку. Еще одно последнее и самое сильное конвульсивное движение, и он оборачивается к вдове с широко раскрытыми радостными глазами: так пассажир, спустившийся с трансатлантического лайнера, встречает своих родных. Кричит с сильным апулийским акцентом.) Филумена! Родная моя!

ПАЛЬЯРУЛО (на верху блаженства, в радостном изумлении). Паскуале!

В этот момент ДЖЕННАРО нажимает кнопку, и из стены опускается уже разостланная постель. Вдова, не подозревавшая о существовании постели, издает одновременно радостный и испуганный крик. ДЖЕННАРО удаляется к себе, предварительно удостоверившись, что ПАЛЬЯРУЛО и ЭДУАРДО перебрались в постель.

Занавес медленно падает.

Действие второе

ДЖЕННАРО опрыскивает специальной ароматической жидкостью внутренность шкафов. Раздается стук в главную дверь. Появляется рассыльный с огромным букетом роз. ДЖЕННАРО берет букет и делает рассыльному знак подождать. Проходит через сцену и скрывается в своем закутке. КОНЧЕТТА, которая притаилась за дверью в ожидании подходящего момента, быстро входит в комнату и скрывается в шкафу, прикрывшись висящим там платьем. ДЖЕННАРО выходит из коморки, дает рассыльному чаевые, выпроваживает его и открывает дверцу шкафа, обильно прыскает туда из пульверизатора и закрывает. Затем посреди комнаты опускается на колени и, кладя поклоны, начинает молиться. Молится он богу Вишну. В этот самый момент распахивается дверь и входит КУВЬЕЛЛО с огромным пакетом. По сравнению с первым действием он очень округлился, одет добротно и отлично выбрит. Вид молящегося Дженнаро повергает его в изумление.

ДЖЕННАРО. Великий Аллах и Магомет, пророк его! (И без всякой паузы.) «Отче еси на небеси…»

КУВЬЕЛЛО (от удивления не в силах сдержаться). Дон Дженнаро! Что с вами?

ДЖЕННАРО. Будто не видишь? Совершаю ежедневную утреннюю молитву.

КУВЬЕЛЛО. Всем богам сразу? К какой же религии вы принадлежите?

ДЖЕННАРО. И ты еще спрашиваешь? Конечно к римско-католической…

КУВЬЕЛЛО. А при чем тут Вишну и Магомет?

ДЖЕННАРО. Сын мой, не задавай дурацких вопросов. В мире триста восемьдесят миллионов конфуцианцев и двести шестьдесят миллионов индусов. Мне лично сдается, что они заблуждаются, но ведь как знать? Если такая прорва людей убеждена в чем-то, значит, для этого есть основания. Как это говорится? Глас народа, глас божий. Стало быть, крепко держась христианской веры, я в предвидении возможных случайностей — ведь чем черт не шутит! — держу ухо востро. Таким образом, как бы дело ни обернулось, спасение мне обеспечено.

КУВЬЕЛЛО. А вдруг правы краснокожие?

ДЖЕННАРО. Чепуха! Пустой народец. Всякую мелочь я в расчет не беру… Скажи лучше, что ты там приволок?

КУВЬЕЛЛО. Фарфорового Христа в яслях от вдовы Линьямма и массивную вставную челюсть с уймой золота ее покойного супруга. А еще дон Гульельмо Фрустачи вернул мне туфли, которые вы продали ему вчера. Уверяет, что они вроде бы и красивы, но надеть их никак нельзя.