Усыпальница зверя - [9]

Лицо Брендера побелело, как мел. Андроид неохотно следил за ходом его мыслей — воспоминания о внезапной катастрофе, разорившей всю его семью. Брендер поднял голову.

— Хорошо, — сказал он. — Я сделаю, что смогу.

Мрачная горная цепь спускалась в котловину с красно-серым песком. Слабый порыв марсианского ветра поднял облачко песка над строением. И каким строением! Издалека оно казалось просто большим, возвышаясь над пустыней на тридцать метров — тридцать метров высотой и пятьсот метров диаметром. Однако оно явно погружалось на тысячи метров в этот беспокойный океан песка, чтобы сохранить совершенную гармонию, ту полную грации сказочную красоту, которую давно вымершие марсиане придавали всем своим конструкциям, несмотря на их массивность. Брендер вдруг почувствовал себя очень маленьким, когда ракетные двигатели его скафандра с шумом несли его на высоте нескольких метров над песком в направлении этого нечеловеческого сооружения.

Вблизи простота вертикальных стен чудесным образом терялась в богатстве орнаментов. Колонны и пилястры разбивали плоскость фасада, сходились и вновь разбегались. Гладкость поверхности стен и крыши переходила в вычурность орнаментов и псевдоукрашений, исчезала в игре света и тени.

Существо летело рядом с Брендером.

— Я вижу, ты всерьез подходишь к этому делу, — сказал контролер, — но этот андроид не может анализировать абстрактное мышление, поэтому я не знаю, каким путем идут твои рассуждения. Однако выглядишь ты довольным.

— Я, кажется, нашел решение, — ответил Брендер, — но сначала хотел бы осмотреть часовой механизм… Летим…

Они поднялись вверх, начав спускаться уже за краем строения.

Брендер увидел обширную поверхность, а в самом центре… У него захватило дух.

Слабый свет далекого марсианского солнца падал на сооружение, размещенное на чем-то, выглядевшем как середина большой двери. Конструкция эта имела около пятнадцати метров высоты, и казалось, что ее образовывали сегменты колеса, сходящиеся в центре, которым служила металлическая стрелка, устремленная вертикально вверх. Острие этой стрелки было не сплошным, а разделялось на две части, которые искривлялись и сходились вновь. Впрочем, не совсем: между ними было расстояние около полуметра, и от одной вершины острия к другой тянулся едва заметный, тонкий зеленый лучик иеис.

— Часовой механизм! — кивнул головой Брендер. — Я ожидал, что он выглядит именно так, хотя полагал, что он будет больше и солиднее.

— Пусть тебя не обманывает его видимая хрупкость, — предостерег контролер. — Теоретическая сила суперметалла неограниченна, а силу иеис может уравновесить только другая подобная сила. Точный результат предсказать невозможно, поскольку он связан со всей системой счисления, на которой строится данный сектор пространства. А теперь скажи нам, что делать.

— Хорошо.

Брендер опустился на песчаный холм и выключил диск антигравитации. Лежа на спине, он задумчиво смотрел на серо-голубое небо. На мгновение его покинули все сомнения, заботы и страхи, он расслабился и начал:

— Марсианская математика, подобно математике Евклида и Пифагора, основывалась на бесконечной величине. Она не использовала мнимых величин, тогда как на Земле, начиная с Декарта, развивалась аналитическая математика. Размеры и величины, доступные для восприятия, были заменены величинами, меняющимися в зависимости от положения в пространстве. Для марсиан существовало лишь одно число между 1 и 3, хотя на самом деле их очень много. С введением понятия корня квадратного из минус 1 — или мнимой величины — математика окончательно перестала быть наукой только о значимых величинах. Простое число, являющееся представлением чистой величины, не существует в реальной математике, но в данном случае оно тесно связано с реальностью силы иеис. Марсиане знали иеис как бледно-зеленый поток длиной около полуметра и мощностью, скажем, тысячу лошадиных сил (на самом деле это 52,35 сантиметра и 1021,23 лошадиной силы, но это неважно). Установленная мощность никогда не менялась, длина тоже, и так длилось из года в год на протяжении десятков тысяч лет. Тогда марсиане приняли эту длину за эталон и назвали ее 1 эл, а мощность приняли за единицу мощности и назвали ее 1 рб. Из-за абсолютной неизменности потока они сочли его вечным. Потом они решили, что ничто не может быть вечным, не становясь при этом простым числом. Вся их математика опиралась на числа, для которых можно подобрать делитель (то есть которые могут быть уменьшены), и на числа без делителей, которые нельзя поделить на меньшие группы. Любое число, имеющее делитель, не может быть бесконечным, следовательно, бесконечное число должно быть числом простым. Поэтому они сконструировали механизм, связанный с потоком иеис, чтобы он действовал, пока не перестанет перетекать эта сила, что может произойти, когда придет конец Времени, при условии, что никто не нарушит его раньше. Чтобы этого избежать, они укрыли механизм перехода в суперметалле, который не подвержен коррозии. По принципам их математики этого хватало.

— Но ты нашел решение, — нетерпеливо сказало существо.

— Это просто: марсиане установили величину перехода на 1 рб. Если произойдет его нарушение, независимо от масштаба, это будет уже не рб, а нечто меньшее. Переход, являющийся всеобщей величиной, становится чем-то меньшим, менее бесконечности. Простое число перестанет быть простым. Допустим, нарушение составит половину самого числа. В сущности, это число, подобно большинству больших величин, немедленно распадется на тысячи частей, то есть будет разделено на десятки тысяч меньших чисел. Если настоящее время окажется вблизи одного из этих мест распада, дверь откроется мгновенно, — конечно, если удастся вызвать такое нарушение, чтобы один из делителей проявился в настоящем.