Успокой моё сердце - [52]

К своей цели — а именно креслу, где находится Джером, — он идет уверенно и быстро.

Марлена (судя по всему, это она) что-то говорит, робко улыбаясь.

Мальчик резко оборачивается после её слов. Замечая отца, он самостоятельно покидает свое место, и, не ожидая, пока тот сам к нему подойдет, бросается Каллену на шею, стремясь поскорее оказаться в его объятьях.

Огромным удивлением встречаю то, как ласково и нежно Эдвард ответно прижимает к себе малыша. Таким своего похитителя я не видела ещё ни разу.

Все прежние догадки к черту. С ребенком он не садист и не мучитель. Он действительно его папа, раз в подобной ситуации может и хочет утешить малыша. И не банальными словами, как я, не глупыми увещеваниями, как Марлена. И даже не криками, как иногда поступают другие люди, называющие себя нормальными. Вернее, которых мы без задней мысли называем «нормальными».

Нет. Ничего в этом роде.

Действия мужчины пронизаны теплотой и мягкостью. Он наклоняется к уху ребенка, что-то нашептывая ему и одновременно с этим поглаживая детскую спину.

Похоже, я в нем ошибалась…

* * *

Высматриваю в стеклянной поверхности окна тот самый забор, у которого сегодня едва не погибла, когда слышу, как раскрывается дверь в мою спальню.

Не нужно поворачиваться, чтобы понять, кто на пороге.

Прикрываю глаза, собираясь с мыслями, соединяя их воедино, пробуя сдержать наплыв эмоций. Они бьют через край.

Падение сосны заставило многое увидеть с другого ракурса. В том числе и моего похитителя. В детской. Час назад.

Шевеление воздуха слышится рядом. Сам он наполняется знакомым запахом парфюма.

Идеально чистое окно отражает фигуру в черном за моей спиной. Увидь я это вчера, или неделю назад, подскочила бы от ужаса, но теперь понятие страха притупилось.

— Строишь план побега? — негромко интересуется мужчина.

Горько усмехаюсь.

— Отсюда не убежать, вы сами так говорили.

Раскрепощение — дань пережитому или потаенная дверца моего характера? Затрудняюсь ответить.

— Я обсудил все с Джаспером, — Эдвард делает шаг вперед, расстояние между нами сокращается, — теперь намерен выслушать твою версию.

Намерен выслушать? Можно ли расценивать это, как просьбу, а не повеление?

Ответ все тот же.

Собравшись с духом, делаю контрольный вдох — так, на всякий случай.

— Джером согласился немного погулять, — начинаю, но волнение никакого не ощущаю. Это очень странно, — в саду он попытался убежать от меня. Я нагнала его у забора.

— Ограждение почти в километре от входа, — недоверчиво дополняет Каллен.

— Значит, мы пробежали километр, — машинально соглашаюсь, следя за капелькой начинающегося дождя, скользящей по стеклу с другой стороны. — Потом я услышала треск.

Мурашки совсем некстати начинают свое путешествие по коже.

Капля за окном кажется жутко холодной.

Вздрагиваю и, отметая здравомыслие, оборачиваюсь.

Эдвард не делает ни шага назад. Только внимательно смотрит на меня сверху вниз из-за разницы в нашем росте.

— Дерево упало внезапно. Я не ожидала этого. Простите…

Припоминаю кровоточащие порезы на хорошеньком детском личике, и становится совсем паршиво.

— За что ты просишь прощения? — Эдвард явно не понимает, о чем я.

— Он ведь не сильно пострадал? Несколько царапин?..

Мужчина смиряет меня прищуренным взглядом.

— Джаспер прав, ты — сумасшедшая.

Такого вывода я точно не ожидала. Опускаю глаза, не зная теперь, что следует говорить и делать. Все так плохо?..

Благо, Каллен пока замолкать не намерен.

— Белла, ты спасла Джерома. Я видел это чертово дерево. Если бы не твоя реакция, его бы раздавило.

За хладнокровностью слышится скрежет зубов. Могу поклясться, внутри него все горит алым пламенем.

— У тебя шоковое состояние после падения? Может, поэтому болтаешь всякую чушь? — Эдвард усмехается, делая вид, что сомневается в моем душевном здравии.

Отрезвляет.

— Нет, — качаю головой, напуская на лицо робкую улыбку, — со мной все в порядке, мистер Каллен.

— С Джеромом тоже, — его губы подрагивают, как у сына, когда тот хочет, но не решается улыбнуться. — И за это тебе моя личная благодарность.

Поздравляю, Белла, теперь ты счастливая обладательница такой щедрой награды. Прямо с царского плеча. И все же, какие-то отголоски тепла ощущаются. Равнодушно отнестись к таким словам от мужчины никак не выходит.

Наблюдая за моими внутренними препирательствами, Эдвард посмеивается:

— Все же я не такое страшное чудовище, да?

Подобные слова вводят в ступор. И смешно, и жутко, и одновременно непривычно слышать их от моего похитителя. И как прикажете такое понимать?

Не дождавшись моего ответа, Каллен едва заметно качнув головой, сам подходит к окну. Теперь я за его спиной.

— Мистер Каллен, вы… — нервно тереблю рукой собственную прядь, лихорадочно соображая, что следует ответить, — то есть, если я как-нибудь вас…

— Выкинь это из головы, — прежняя смешливость и простота исчезли. Знакомый Эдвард вернулся.

Закрываю рот, и снова открываю. Есть ли мне, что сказать?

— Ты остаешься, — голос моего похитителя беспощадно теребит сознание, напоминая о том, что его обладатель все ещё в этой комнате.

От озабоченности прежними словами, не сразу улавливаю смысл этих. Остаюсь в особняке? А как же неделя испытательного срока?