Успокой моё сердце - [39]
Маленькое существо мгновенно оборачивается. Резко, быстро, внезапно. Огромные малахитовые глаза с ещё не высохшими слезами, округляются до неестественных размеров.
Поражаюсь такой реакции. Слово «папа» действует таким образом? Если да, то стоит запомнить.
— Мы ведь не хотим расстраивать папу? — прикусываю губу, называя Каллена подобным образом. Какой из него «папа»?.. Это парадокс.
Но малышу, видно, нравится. Мальчик снова качает головой, но теперь уже послушно поднимаясь с кресла и все ещё не спуская с меня глаз. В них светится недоверие и какая-то скрытая радость. Он не боится Эдварда. По крайней мере, сейчас. Он просто рад. Чему?..
— Я могу взять тебя за руку?
Надо же, даже у Джерома я прошу позволения.
Мальчик делает шаг в сторону и на его лице явно отражается отрицание. Не хочет.
Ну ладно. Главное, мы спустимся вниз. Мое задание будет выполнено.
Малыш шагает впереди, пока я на некотором отдалении иду сзади. Мальчик не оглядывается, как делают это другие дети, он просто не замечает моего присутствия. Идет вниз, держась за перила лестницы и с повышенным вниманием всматриваясь в коридор первого этажа.
Бежевые двери впускают нас в столовую под изумленные взгляды Марлены, все ещё стоящей у другого входа, и Каллена, уже начавшего свой завтрак.
При виде моего похитителя ребенок робеет и опускает голову.
— Джером? — Эдвард не то чтобы удивлен, но какой-то отголосок этого чувства имеется.
Видя, что малыш отвечать не намерен, решаю помочь благополучному разрешению ситуации.
— Иди к папе, — легонько подталкиваю мальчика в сторону моего похитителя.
Одновременно с произнесением последнего слова, в столовой повисает тишина.
Теперь обескураженные взгляды домоправительницы и мужчины направлены только на меня. Теряюсь от такой реакции.
Однако Джерому становится проще. Он нерешительно, но все же подходит к отцу, который, опомнившись, выдвигает для него стул.
Брать детей на руки в этом доме не принято.
— Поднимайся к себе, Белла. Я зайду позже.
Приказ Каллена для меня закон. Не переча, выдавливаю улыбку и следую к дверям с иероглифами.
Похоже, дело сделано.
В этот раз Эдвард не заставляет долго себя ждать. Зеленые часы показывают половину двенадцатого, когда дверь гостевой открывается, и он появляется на пороге.
Встаю, едва малахитовые глаза перемещаются на меня.
Каллен быстрым шагом достигает кресла напротив кровати, опускается в него, кивает на постель мне.
— Сядь.
Теперь, когда мы на одном уровне и оба сидим, мужчина настроен на разговор. Мне так кажется.
— Джером замечательный мальчик, мистер Каллен, — стремясь разрядить обстановку, говорю я.
— Я был бы удивлен, если бы ты сказала что-нибудь другое, — усмехается мужчина.
Не думала, что мои слова будут так восприняты. Он часто меняет смотрительниц для своего сына?..
— Я правда…
— Белла, достоинства и недостатки Джерома я с тобой обсуждать не намерен, — устало обрывает меня Эдвард. В нем зарождается раздражение.
— Конечно.
— Признаться, я удивлен, что он спустился с тобой.
Непонимающе смотрю на своего похитителя. А малыш не должен был?.. Он не показался мне непослушным ребенком.
— Что ты ему сказала? — Эдвард заинтересован, его тело немного подалось вперед по направлению ко мне.
— Что вы попросили его спуститься.
— Я попросил?.. — Каллен хмурится. — И он спустился?..
Растерянно киваю, не представляя, почему мой похититель так обескуражен произошедшим. Ничего сверхъестественного вроде бы не произошло. Дети не хотят расстраивать своих родителей. Какими бы эти родители не были…
— Надо же, ты действительно мне подходишь.
Усмешка напополам с серьезностью настораживает.
— Спасибо, мистер Каллен.
Мои слова висят в воздухе три секунды. Лишь по истечению этого времени Эдвард продолжает говорить.
— Ты выучила его распорядок?
— Конечно…
Глаза мужчины дьявольски сверкают. Он видит меня насквозь.
— Во сколько ужин?
Прикусываю губу, лихорадочно придумывая наиболее подходящее время. Вспомнить строчку в бесконечном списке занятие непосильное. Тем более, когда просмотрела все это только один раз.
— Я выучу, — сдаюсь, робко поглядывая на него и надеясь, что ничего запрещенного не сказала.
— Само собой. У тебя есть три часа.
Только три?
— … Потом перескажешь мне.
Сглатываю. Хорошей памятью Белла Свон никогда не могла похвастаться. А уж после встречи с Джеймсом…
— А теперь вставай.
Поднимаюсь, хотя зачем — неизвестно.
— Забери браслет, — его взгляд упирается в изумрудные камушки, поблескивающие на прикроватной тумбе.
Едва украшение оказывается на моей ладони, Каллен подходит и самостоятельно надевает его на запястье.
— Не смей снимать, — вздергивая мою руку вверх, к самому лицу, приказывает он.
— Хорошо, — губы почти не слушаются. От взгляда моего похитителя я немею.
— Lo smeraldo La salverà (Изумруд спасет тебя), — произносит мужчина. Его итальянский выше всяких похвал.
В изумлении изгибаю бровь.
— Da ciò che salverà? (От чего спасет?) — негромко спрашиваю я.
Глаза Эдварда распахиваются. Я снова удивила его.
— Ты знаешь итальянский?
— Sì.
Смерив меня недоверчивым, оценивающим взглядом, он отпускает мою руку, поворачиваясь в двери.
— Тем лучше. Segua me, bella (Иди за мной, красавица).
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Отец рассказывает любимой дочери сказку, разрисовывая поленья в камине легкими движениями рубинового перстня. На мост над автотрассой уверенно взбирается молодая темноволосая женщина, твердо решившая свести счеты с жизнью. Отчаявшийся вампир с сапфировыми глазами пытается ухватить свой последний шанс выжить и спешит на зов Богини. У них у всех одна судьба. Жизнь каждого из них стоит три капли крови.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
Эдвард решает устроить Белле сюрприз и преподнести ей в рождественскую ночь долгожданное обручальное кольцо, руку и сердце. Только вот незадача: между влюбленными протянулась пропасть длиной в океан и полтора континента, а синоптики прогнозируют настоящий праздничный снег, способный парализовать работу аэропортов и заблокировать все дороги…
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.