Успокой моё сердце - [30]
Заторможенное от сна сознание не сразу дает понять, что в комнате я не одна. Может быть причина в тишине, которая царит здесь, а может в том, что я слишком устала и попросту не замечаю важных вещей, но факт остается фактом — когда я дергаю за шнурок прикроватного светильника, на кресле напротив кровати материализуется Эдвард Каллен. Собственной персоной.
Пару секунд смотрю прямо в его малахитовые глаза, а затем отвожу взгляд. Это выше моих сил.
— Ты неплохо устроилась, — прищурившись, докладывает мужчина, изучая простыни, в которые обернуто мое тело, — быстро адаптируешься, Белла.
Растягиваю губы в фальшивой улыбке.
— Таким, как я, это качество просто необходимо, — специально заостряю внимание на своей сущности. Он ведь не устает напоминать мне о ней.
Эдвард усмехается. Морщины на его лице становятся глубже, их количество удваивается. Такое ощущение, что он вообще не спал.
— Теперь вы следите за мной и ночью? — немного меняю позу, в надежде размять затекшие конечности. Действительно, с каких пор мужчина приходит сюда так рано?
— Я слежу за тобой всегда и везде, — Каллен закидывает ногу на ногу, — ты ещё не заслужила моего доверия.
— Есть кто-то, кто его заслужил? — чему обязана моя дерзость? Я просто схожу с ума? Или это от недосыпа и сбитых в толстый комок нервов?
— Изабелла, ты играешь с огнем.
Эти слова сказаны спокойно, с простым предостережением, но должна признать, в исполнении Каллена они здорово отрезвляют.
— Простите, — почему-то на первое место опять выбирается липкий страх. Я боюсь его. Боюсь Эдварда, потому что не знаю, на что он способен. Сначала он издевается надо мной, буквально разрывая тело на клочья, затем утирает слезы, говоря, что физическая боль пройдет…
Сначала едва не пристреливает меня в своем кабинете, теперь же сидит в гостевой и совершенно нормально разговаривает. Будто бы ничего и не было.
— Я знаю, что ты умеешь просить прощения, — он запрокидывает голову, устраивая её на спинке кресла. — А что ещё?
Вопрос заводит в тупик. Как на него ответить?
— О чем вы?
— О доме. Готовка, уборка, стирка, глажка? Секс — само собой, это и так ясно.
Господи, мои мозги скоро поплывут вместе с кровью по организму. Я жутко устала. Устала, несмотря на то, что только что проснулась. Каллен успевает утомлять меня за три минуты…
— Мистер Каллен, я не понимаю, — сажусь на кровати, подминая под себя простыни. — Не понимаю, почему здесь, почему с вами, почему вообще ещё жива. Я не знаю ваших мотивов и никакого понятия не имею, что отвечать на ваши вопросы.
Пламенная тирада кончается. Как ни странно, но дыхание остается в норме. Я точно спятила. Я только что высказала ему то, что на самом деле думаю. М-да, грань отчаянья, видимо, была не так далеко, как мне казалось.
— Тебе вредно спать, Изабелла. Ты становишься невменяемой, — Эдвард не зол, нет. Он просто отрешен. Ему как будто все равно. Что-то странное происходит не только со мной, но и с ним. В своем доме он чувствует себя более раскрепощенным?
— А вам вредно не спать, мистер Каллен. Вы раскисаете.
Не успеваю остановить себя. Очень жаль, он, кажется, был ко мне благосклонен.
— Ты смелеешь с каждым днем.
Низко опускаю голову, обхватывая себя руками. Только в такой позе могу переносить его прожигающий взгляд.
Пауза повисает ненадолго. Я даже не успеваю обдумать наш диалог, как мужчина снова начинает говорить.
— Мне нравится твое послушание, Изабелла. Нравится то, как ты воспринимаешь мои приказы. Если так будет продолжаться и дальше, я позволю тебе остаться.
Остаться? Здесь?
В сознании вспыхивает картинка той болезненной ночи и тело передергивает. Нет. Второго такого раза я не переживу.
— Я не буду вашей любовницей, — тихо шепчу в ответ.
Мужчина ничего не отвечает, и это заставляет ураган пронестись по моей голове. Смелости нет. Сил бороться нет. Только чертов страх неистребим. Он был, есть и будет. Рассчитывать на спокойную жизнь в прериях не имеет смысла. Если не Джеймс, то Каллен. Если не Каллен, то Джеймс. Я в любом случае всего лишь пешка. Пешка, которую за секунду любая другая фигура может скинуть с шахматной доски…
— Я не смогу… — шепчу, сильнее впиваясь ногтями в кожу.
— Я сказал что-то о том, что ты продолжишь спать со мной?
Теряюсь, не подготовившись к такому развитию событий.
— А разве не так?.. — на секунду поднимаю голову, хмурясь и вглядываясь в его лицо. На губах мужчины усмешка, в глазах застыло спокойствие.
— Не так.
Вздыхаю, с усиленным интересом всматриваясь в простыни, на которых сижу. Тщетно стараюсь осмыслить происходящее. Пожалуй, следует рассмотреть все с самого начала. Итак, когда я проснулась, Эдвард сидел здесь, в кресле напротив и пребывал (да и пребывает) в странном, непонятном настроении. Что-то произошло за ночь?..
— Зачем вы здесь? — кидаю на своего похитителя быстрый взгляд исподлобья. — Неужели не проще пристрелить меня?
— Вчера мне показалось, что ты не хочешь умирать? — бровь мужчины в удивлении изгибается, — уже успела передумать?
— Нет, — качаю головой, делая ещё один ненужный вдох. — Просто так проще… для всех.
— Мне недалеко идти за пистолетом.
— Тогда что удерживает вас здесь?
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Отец рассказывает любимой дочери сказку, разрисовывая поленья в камине легкими движениями рубинового перстня. На мост над автотрассой уверенно взбирается молодая темноволосая женщина, твердо решившая свести счеты с жизнью. Отчаявшийся вампир с сапфировыми глазами пытается ухватить свой последний шанс выжить и спешит на зов Богини. У них у всех одна судьба. Жизнь каждого из них стоит три капли крови.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
Эдвард решает устроить Белле сюрприз и преподнести ей в рождественскую ночь долгожданное обручальное кольцо, руку и сердце. Только вот незадача: между влюбленными протянулась пропасть длиной в океан и полтора континента, а синоптики прогнозируют настоящий праздничный снег, способный парализовать работу аэропортов и заблокировать все дороги…
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.