Успокой моё сердце - [24]
— Это здесь?
— Здесь.
Смотрю в его окно, стараясь уловить хоть какие-то черты особняка. Где же живет мистер Каллен? Похожа ли его обитель на логово Маркуса? Там так же темно, душно и угнетающе?..
— Идешь за мной и ничего не говоришь, — Джаспер открывает свою дверь, я — свою. На улице стало холоднее. Дождь уже не такой мелкий как раньше. Он все больше напоминает настоящий зимний ливень.
Следую за своим сопровождающим к белым стенам, виднеющимся чуть поодаль. Их конца не видно — уж слишком высоки сосны, окружающие особняк.
Хочется спросить у Джаспера, в какой мы сейчас части леса (ведь судя по воцарившейся тишине, мы именно в лесу, да и хвоя под ногами — наглядное тому подтверждение), но вовремя себя останавливаю. Изабелла всегда исполняет приказы. Не имеет значение, чьи именно…
Мы проходим ещё около ста метров, прежде чем миражные стены предстают перед глазами во всем своем великолепии. Как в средневековых замках — каменные, неразрушимые, устрашающие…
Да, у моего мучителя дела обстоят хуже, чем у Черного Ворона, раз ему нравится жить здесь. Поднимаю голову, стараясь рассмотреть, где кончаются белые возвышения. Вижу край крыши — темно-бордовый. Плохо заметен снизу.
Заглядевшись на чертовы стены, едва не врезаюсь в Джаспера, когда он резко останавливается перед очередной сосной.
Выглядывая из-за спины мужчины, замечаю двух суровых секьюрити. Они выше и мускулистее моего проводника, но одеты так же.
— Мистер Хейл, — одновременно и по-армейски собрано приветствуют они. Похоже, Джаспер что-то вроде главного телохранителя для Каллена. Как они там называются?.. А, начальник охраны. Прекрасно.
Лица подчиненных приобретают изумленное выражение, когда те видят меня. Поспешно отвожу взгляд, боясь ненароком себя выдать.
— Новая горничная, — без всякого выражения поясняет Хейл. — Приказ мистера Каллена.
Охрана понимающе кивает, однако проходя мимо, успеваю заметить, что в их глазах поблескивает недоверие. Надо же, я что, совсем не гожусь в горничные?
— Изабелла, ты идешь не на расстрел, — сквозь зубы рычит мужчина, резко дергая меня за руку у очередного дерева.
— Простите…
— Прощения будешь просить не у меня. Возьми себя в руки, иначе нам конец!
Его слова звучат убеждающе и… угрожающе.
— Я постараюсь.
Моя рука снова в моем распоряжении. Джаспер снова впереди. Стены все ближе… Вот уже и видно крыльцо. Пять узких черно-белых ступеней ведут к большой двери.
Пониже опускаю голову, затылком чувствуя взгляды вездесущей охраны. Могу поспорить, что её здесь достаточно.
Телохранитель открывает дверь и пропускает меня внутрь. Когда ступаю на порог, деревянная застава с грохотом захлопывается.
Прямо фильм ужасов.
В комнате темно. Это повеления моего мучителя? В любом доме или комнате, где он есть, должна царить тьма? Ненавижу…
— Не двигайся.
Сглатываю, но все же замираю. Чувствую шевеления воздуха — Джаспер исчез. Наверное, ищет выключатель.
Теория подтверждается — несколько лампочек на потолке поочередно зажигаются, разгоняя мрак своим светом.
— Иди сюда.
Четыре шага, отделяющие меня от мужчины, преодолеваю за два. Почему-то сердце бьется чаще положенного, а в ушах стучит кровь.
Мужчина берет меня за локоть и ведет к темному предмету в углу. Он большой и совсем не привлекательный.
Вскрикиваю, пробуя вырваться, но хватка телохранителя, как и следовало ожидать, вполне приличная.
— Сядь, — он почти с размаху кидает меня на что-то кожаное. Да это кресло! Господи…
Неуверенно упираюсь руками в подлокотники, тщетно пытаясь собраться и перестать нагнетать обстановку. Приятного и так мало, Белла, давай ещё придумай чего-нибудь…
— Ни единого звука, — предупреждающе рычит мужчина, из ниоткуда появляясь перед моим лицом, — иначе я сам тебя прирежу, к чертовой матери!
А вот эта уже конкретная угроза. Теперь мне даже собственное дыхание кажется непозволительно громким. Дело дрянь…
Осторожно опускаюсь на кожаную спинку, стараясь поудобнее устроиться, чтобы не производить лишнего шума. Освещение как в дешевом борделе. Почти ничего не видно, кроме очертаний и тусклых световых пятен на полу.
Теперь я понимаю, почему детям кажется, что вся мебель сейчас оживет и сожрет их — чувствую то же самое.
Где-то справа, вдалеке, становятся слышны голоса. Один из них — Джаспера — я уже запомнила, другой — женский, слышу впервые. Вскоре появляются шаги. Быстрые, взволнованные.
Дергаюсь, когда слышу удар двери о стену. Зачем так сильно её распахивать?
Внезапно света становится больше. Он бьет из каждого отверстия, на миг ослепляя мое привыкшее к темноте зрение.
— Изабелла, — слышу свое имя и инстинктивно поднимаюсь. Благо, удается устоять на ногах и не оказаться на полу.
Пару раз моргаю, прежде чем замечаю спутницу Хейла. Это миниатюрное создание, одетое во все черное. Тушь размазана по лицу, пряди иссиня-черных локонов обрамляют узкое лицо. Да она бледнее меня! Большие серые глаза так и норовят пробраться в сознание. Похоже на то странное существо из «Властелина Колец», всегда вызывавшее во мне отвращение.
— Она пробыла в квартире неделю. Сегодня было велено отвезти её домой, — продолжает Джаспер.
— Здравствуйте, — с некоторой заминкой говорю я. Невежливо ведь не здороваться, да?
Сочельник, восемь часов вечера, загородная трасса, страшная пурга и собачий холод. Эдвард Каллен лениво смотрит на снежные пейзажи за окном, раздумывая над тем, как оттянуть возвращение домой еще хотя бы на час… что случится, если на забытом Богом елочном базаре он захочет приобрести колючую зеленую красавицу?
Отец рассказывает любимой дочери сказку, разрисовывая поленья в камине легкими движениями рубинового перстня. На мост над автотрассой уверенно взбирается молодая темноволосая женщина, твердо решившая свести счеты с жизнью. Отчаявшийся вампир с сапфировыми глазами пытается ухватить свой последний шанс выжить и спешит на зов Богини. У них у всех одна судьба. Жизнь каждого из них стоит три капли крови.
Встретившись однажды посредине моста,Над отражением звезд в прозрачной луже,Они расстаться не посмеют никогда:Устало сердце прятаться от зимней стужи,Устала память закрывать на все глаза.
Маленькие истории Уникального и Медвежонка, чьи судьбы так неразрывно связаны с Грецией, в свое первое американское Рождество. Дома.Приквел «РУССКОЙ».
Эдвард решает устроить Белле сюрприз и преподнести ей в рождественскую ночь долгожданное обручальное кольцо, руку и сердце. Только вот незадача: между влюбленными протянулась пропасть длиной в океан и полтора континента, а синоптики прогнозируют настоящий праздничный снег, способный парализовать работу аэропортов и заблокировать все дороги…
«Если риск мне всласть, дашь ли мне упасть?» У Беллы порок сердца, несовместимый с деторождением… но сделает ли она аборт, зная, на какой шаг ради нее пошел муж?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.