Успокой моё сердце - [13]

— Окно?

— Да.

Несколько удивленно посматривая на своего похитителя, встаю и резко задергиваю штору. Комната погружается во мрак.

— Лампы на тумбе.

— Знаю.

На ощупь добираюсь до кровати — благо, не так далеко, как до ванной — дергаю шнурок у абажура. Тусклый свет лишь немного освещает комнату. Не сравнится с окном.

Впрочем, мужчине именно это и нужно. Он любит заниматься любовью в темноте? Полной или частичной?

За своими мыслями не сразу обнаруживаю, что Каллен уже рядом со мной. Его руки довольно грубо толкают меня на подушки.

— Когда я здесь — шторы задернуты, — раздается его голос у самого моего уха.

— Любишь сумрак?

— Я люблю тьму, — чувствую его требовательные губы на своей шее как раз в тот момент, когда лампа гаснет…

* * *

Я не знаю, сколько прошло времени. Благо, обстоятельства позволяют лежать на кровати и ни о чем не думать. Нового раунда, пока что не предвидится — Каллен подозрительно спокоен и неподвижен.

Мужчины по-разному ведут себя после секса — Маркус принимался меня целовать, Джеймс побыстрее отправлялся в душ… а поведение моего похитителя даже отдаленно не напоминает никого другого. Может быть, он спит?

Решаюсь проверить. Поднимаю руку и едва касаюсь кончиками пальцев его плеча. Его ладонь тут же накрывает мою, сильно сжимая.

— Лучше держи руки при себе.

Снова в комнате не слышно ни звука. Такое ощущение, что он и вовсе не дышит. Это немного пугает, но, в конце концов, самое страшное уже произошло. Надеюсь…

— Твой размер?

Вопрос из ниоткуда. Едва успеваю уловить его смысл.

Интересно, в темноте видно, как изогнулась в удивлении моя бровь?

— Двойка.

— Одежды.

Ещё более изумленная, называю S-ку. Зачем ему понадобилось знать размер? Неужто успело надоесть мое обнаженное тело?

Словно прочитав мои мысли, мужчина отвечает:

— Я не извращенец и не собираюсь держать тебя в простынях и полотенцах.

Что же, у тебя есть хоть что-то положительное, Каллен.

— Я могу задать несколько вопросов?

Теперь, судя по короткому смешку, удивлен он.

— Неужели похоже, что ты здесь для разговоров?

— Да или нет?

Мне осточертела неопределенность.

— Валяй.

Даю себе немного времени, чтобы собраться с мыслями.

— Как тебя зовут?

В ответ откликается лишь тишина.

Выжидаю ещё минуту и переспрашиваю.

Снова тишина.

— Ты не намерен отвечать?

— Я позволил тебе спросить, но кто сказал, что стану отвечать? — да он смеется надо мной! И ещё утверждает, что не извращенец!

— Я, помнится, тоже ничего не говорила о сексе, но, как видишь, возражений не было.

— Не завидую тебе, если они будут, — безразлично сообщает он.

Вот черт…

На некоторое время мы оба замолкаем. Его тело абсолютно не касается моего. Кровать большая и нам удается лежать достаточно далеко друг от друга.

— Не представляю, как можно забыть собственное имя, — иду другим путем, надеясь все же хоть что-то выяснить.

— Я тоже не представляю, как можно забыть о существовании морали и пойти на панель, Белла, — с детской непосредственностью говорит мужчина.

Если он хотел этим подколоть меня, ничего не вышло. Со своей участью и всеми вытекающими последствиями я давно знакома…

— Проституция — не самое аморальное преступление.

— Согласен. И все же это тяжкий грех.

Сдавленный смешок удержать не удается. Ему ли обсуждать со мной подобное?..

— Уже приобрел путевку в Райские кущи?

— Скорее встал за ней в очередь.

— Выгодное вложение средств.

— Я в курсе.

— А что насчет путевки для меня?.. — с некоторой опаской все же задаю интересующий вопрос. Лучше ведь знать, сколько ещё отведено для того, чтобы дышать.

— Это дело времени.

— То есть у меня есть время?

— А это уже зависит только от тебя. По крайней мере, сегодня я остался доволен.

Очередная удача, Свон. Радуйся.

— Завтра я снова буду здесь. В шесть. К моему приходу шторы должны быть задернуты, свет погашен.

Что же, это не проблема. Пока мне кажется, что я легко отделалась. Даже стараться особенно не пришлось…

Хотя, наверное, я ещё не до конца осознала все случившееся. Нужно как минимум несколько дней сознательного состояния, чтобы собраться с мыслями и подумать о произошедшем. Радует пока лишь то, что время действительно ещё есть, если сам Каллен дал мне гарантию.

— Слушаю и повинуюсь, — мои губы обладают собственной волей, раз произносят это. Мысли вслух — не самое лучшее решение сейчас.

— Правильно, Белла. Так тебе будет проще, — без доли смеха отвечает мужчина. Его слова заставляют табун ледяных мурашек пробежать по моей спине.

— Что это был за яд? — не думаю, что ему нужно пояснение к этим словам. Все и так понятно.

— Его нет в свободном доступе.

Ещё бы!

— Он был и в моей тарелке?

— Если бы был, тебя бы здесь не было, — его голос снова безразличен, но теперь с каким-то странными нотками. Мне следует вслушаться и найти подтекст?

— Это… часть запутанного плана?

Каким-то шестым чувством чую заинтересованность мужчины. Да и его взгляд тоже неплохо справляется со своей ролью — а именно тем, что прожигает меня насквозь даже в такой тьме.

— Я о том, что… ну не ради меня же убивать своего делового партнера? — слова даются с трудом. Господи, я проспала больше суток и до сих пор чувствую себя уставшей. — Это ведь…

— Белла, — резко обрывает меня Каллен, теперь бархатный баритон угрожающий, но в то же время потерявший ко всему интерес, — мои главные партнеры — жители арабских стран. Знаешь почему?