Успешное покорение мира - [111]
— А то, что было сегодня, чем не свидание? Сразу три мальчика! Если ты думаешь, что я разрешу тебе ночью болтаться по городу с каким-то юнцом, ты глубоко заблуждаешься. Пусть приходит сюда хоть каждый день, пока не начнутся занятия в школе.
— Это совсем другое, — скорбно произнесла Гвен.
— Давай не будем переливать из пустого в порожнее Ты меня убеждала, что все твои знакомые девочки бегают на свидания, но когда я попросил назвать хоть одно имя…
— Ну в самом деле, папа. Тебя послушать как будто мы замышляем преступление. А мы всего лишь собираемся в кино сходить.
— Не иначе как на Пеппи Виланс.
Ей ничего не оставалось, как признать его правоту.
— Два месяца я только и слышу: Пеппи Виланс. Изо дня в день у нас не ужин, а сплошной киножурнал. Раз уж Пеппи Виланс — твой кумир, почему бы не извлечь из этого пользу: научись бить чечетку, как она. Если хочешь приобрести лоск…
— Что такое лоск?
— Лоск? — Брайану даже не пришло в голову, что это слово требует разъяснения. — Лоск? Ну, к примеру, лоск был у твоей мамы. Другими словами, она производила неотразимое впечатление, вот как-то так.
— А! Ты хочешь сказать, гламур.
— Что?
— Ну, гламур… на что все западают.
— Что? — переспросил он, не веря своим ушам.
— Ой, только не сердись, папочка. Пусть будет «лоск».
Он засмеялся, но от вида дочери, притихшей и немного обиженной, стоящей у дивана, его захлестнуло волной раскаяния — девочка ведь осталась без матери. У него перехватило горло, и тут Гвен процедила:
— Можно подумать, с твоими друзьями так уж интересно! Что мне прикажешь делать — молиться на всяких адвокатов и докторов?
— Это не обсуждается. Со своими друзьями общайся в дневное время. А вечером нужно приходить домой и понемногу взрослеть. Сегодня с нами как раз будет ужинать один адвокат, и я хочу, чтобы ты на него произвела хорошее впечатление.
— Значит, в кино я сегодня не смогу пойти?
— Нет.
Гвен постояла молча, ничем не выдавая своих чувств, разве что слегка вздернула подбородок. А потом резко повернулась и вышла за дверь.
II
Мистер Эдвард Гаррисон порадовался, что у его друга такая воспитанная и миловидная дочь. Брайан, желая загладить перед ней свою резкость, представил его как автора мелодии «Музыка не кончается».
Гвен в изумлении уставилась на мистера Гаррисона. Потом они дружно рассмеялись.
За ужином адвокат попытался ее разговорить:
— Какие у тебя планы — выйти замуж? Или получить профессию?
— После школы меня, надеюсь, представят в обществе как дебютантку. — Она с укоризной покосилась на отца. — Возможно, буду ходить на свидания. А склонностей к определенной профессии у меня, кажется, нет.
Тут ее перебил отец:
— Ну почему же нет? Из нее выйдет неплохой биолог… или химик… будет изобретать экстравагантные накладные ногти. — Он сменил тон. — У нас сегодня вышла небольшая размолвка по поводу выбора профессии. Гвен увлекает сцена, и мне бы хотелось, чтобы она не ограничивалась разговорами, а пробовала свои силы.
Мистер Гаррисон повернулся к Гвен.
— Почему бы и нет? — сказал он. — Могу кое-что подсказать в этом направлении. У меня много деловых связей в театральном мире. Не исключено, что я знаком с кем-то из твоих кумиров.
— А вы, случайно, не знаете Пеппи Виланс?
— Это моя клиентка.
Гвен пришла в восторг:
— Она симпатичная?
— Вполне. Но ты для меня интересней. Почему бы и в самом деле не получить профессию, коль скоро отец считает, что у тебя есть задатки?
Могла ли Гвен ему признаться, что ей и так неплохо? Могла ли втолковать то, чего и сама еще не понимала: что для нее Пеппи Виланс — не более чем символ красивой жизни: зачарованные сады, бальные залы, сквозь которые проплываешь с зачарованными поклонниками? Лучистые звезды, музыка.
Сцена! Уже одно это слово ее отпугивало. Там нужно вкалывать не меньше, чем в школе. Но где-то же должен существовать мир, отголосками которого служили фильмы с Пеппи Виланс, и до этого мира, похоже, было рукой подать: балы, светские рауты, модные курорты. Не могла же она крикнуть мистеру Гаррисону: «Не нужна мне никакая профессия, потому что я из числа романтиков и снобов! Потому что меня влечет лоск, лоск, лоск, лоск» — это слово карийоном звенело у нее в голове.
Вслух она только сказала:
— Расскажите, пожалуйста, про Пеппи Виланс.
— Про Пеппи Виланс? Надо подумать.
Он собрался с мыслями:
— Девчушка из Нью-Мексико. Настоящая фамилия — Швартце. Хорошенькая. Мозгов — как у того серебряного павлина, что стоит у вас на шкафу. Каждый эпизод отрабатывает с педагогом, чтобы избавиться от акцента. Упивается своей популярностью. Ты довольна?
Гвен была совсем не довольна. Впрочем, она ему и не поверила. Он же старый, лет сорока, ровесник ее отцу, и Пеппи Виланс, по всей видимости, ни разу не наградила его романтическим взглядом.
Но главная причина ее недовольства крылась в другом: с минуты на минуту за ней должен был зайти Джейсон, а с ним, возможно, еще двое мальчиков и одна девочка. Они собирались устроить себе хоть какое-то развлечение, даром что выход в ночной мир оказался под запретом.
— А у нас в школе одна девочка лично знает Кларка Гейбла, — сказала она, переменив тему. — Вы с ним знакомы, мистер Гаррисон?
«Ночь нежна» — удивительно красивый, тонкий и талантливый роман классика американской литературы Фрэнсиса Скотта Фицджеральда.
Роман «Великий Гэтсби» был опубликован в апреле 1925 г. Определенное влияние на развитие замысла оказало получившее в 1923 г. широкую огласку дело Фуллера — Макги. Крупный биржевой маклер из Нью — Йорка Э. Фуллер — по случайному совпадению неподалеку от его виллы на Лонг — Айленде Фицджеральд жил летом 1922 г. — объявил о банкротстве фирмы; следствие показало незаконность действий ее руководства (рискованные операции со средствами акционеров); выявилась связь Фуллера с преступным миром, хотя суд не собрал достаточно улик против причастного к его махинациям известного спекулянта А.
«Субботним вечером, если взглянуть с площадки для гольфа, окна загородного клуба в сгустившихся сумерках покажутся желтыми далями над кромешно-черным взволнованным океаном. Волнами этого, фигурально выражаясь, океана будут головы любопытствующих кэдди, кое-кого из наиболее пронырливых шоферов, глухой сестры клубного тренера; порою плещутся тут и отколовшиеся робкие волны, которым – пожелай они того – ничто не мешает вкатиться внутрь. Это галерка…».
Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична.
«…Проходя по коридору, он услышал один скучающий женский голос в некогда шумной дамской комнате. Когда он повернул в сторону бара, оставшиеся 20 шагов до стойки он по старой привычке отмерил, глядя в зеленый ковер. И затем, нащупав ногами надежную опору внизу барной стойки, он поднял голову и оглядел зал. В углу он увидел только одну пару глаз, суетливо бегающих по газетным страницам. Чарли попросил позвать старшего бармена, Поля, в былые времена рыночного бума тот приезжал на работу в собственном автомобиле, собранном под заказ, но, скромняга, высаживался на углу здания.
Все не то, чем кажется, — и люди, и ситуации, и обстоятельства. Воображение творит причудливый мир, а суровая действительность беспощадно разбивает его в прах. В рассказах, что вошли в данный сборник, мистическое сплелось с реальным, а фантастическое — с земным. И вот уже читатель, повинуясь любопытству, следует за нитью тайны, чтобы найти разгадку. Следует сквозь увлекательные сюжеты, преисполненные фирменного остроумия Фрэнсиса Скотта Фицджеральда — писателя, слишком хорошо знавшего жизнь и людей, чтобы питать на их счет хоть какие-то иллюзии.
«В романах "Мистер Бантинг" (1940) и "Мистер Бантинг в дни войны" (1941), объединенных под общим названием "Мистер Бантинг в дни мира и войны", английский патриотизм воплощен в образе недалекого обывателя, чем затушевывается вопрос о целях и задачах Великобритании во 2-й мировой войне.»В книге представлено жизнеописание средней английской семьи в период незадолго до Второй мировой войны и в начале войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В очередной том собрания сочинений Джека Лондона вошли повести и рассказы. «Белый Клык» — одно из лучших в мировой литературе произведений о братьях наших меньших. Повесть «Путешествие на „Ослепительном“» имеет автобиографическую основу и дает представление об истоках формирования американского национального характера, так же как и цикл рассказов «Любовь к жизни».
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
Вот уже тридцать лет Элис Манро называют лучшим в мире автором коротких рассказов, но к российскому читателю ее книги приходят только теперь, после того, как писательница получила Нобелевскую премию по литературе. Критика постоянно сравнивает Манро с Чеховым, и это сравнение не лишено оснований: подобно русскому писателю, она умеет рассказать историю так, что читатели, даже принадлежащие к совсем другой культуре, узнают в героях самих себя. В своем новейшем сборнике «Дороже самой жизни» Манро опять вдыхает в героев настоящую жизнь со всеми ее изъянами и нюансами.
Впервые на русском языке его поздний роман «Сентябрьские розы», который ни в чем не уступает полюбившимся русскому читателю книгам Моруа «Письма к незнакомке» и «Превратности судьбы». Автор вновь исследует тончайшие проявления человеческих страстей. Герой романа – знаменитый писатель Гийом Фонтен, чьими книгами зачитывается Франция. В его жизни, прекрасно отлаженной заботливой женой, все идет своим чередом. Ему недостает лишь чуда – чуда любви, благодаря которой осень жизни вновь становится весной.
Трумен Капоте, автор таких бестселлеров, как «Завтрак у Тиффани» (повесть, прославленная в 1961 году экранизацией с Одри Хепберн в главной роли), «Голоса травы», «Другие голоса, другие комнаты», «Призраки в солнечном свете» и прочих, входит в число крупнейших американских прозаиков XX века. Самым значительным произведением Капоте многие считают роман «Хладнокровное убийство», основанный на истории реального преступления и раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена.
Роман «Школа для дураков» – одно из самых значительных явлений русской литературы конца ХХ века. По определению самого автора, это книга «об утонченном и странном мальчике, страдающем раздвоением личности… который не может примириться с окружающей действительностью» и который, приобщаясь к миру взрослых, открывает присутствие в мире любви и смерти. По-прежнему остаются актуальными слова первого издателя романа Карла Проффера: «Ничего подобного нет ни в современной русской литературе, ни в русской литературе вообще».