Теперь готовься. В какой из пластов тебя вынесет, не знаю. Это все уже было, прошло, и бояться не стоит. Прожить, принять и сделать нужные выводы — вот все, что ты можешь сделать. Изменить, увы, нет. Готов?
Все исчезло. Салон Мерседеса, тело жирного Илюши. Даже мысли и видения. Осталось только сознание, без чувств и эмоций.
Миг — и полноцветье солнечного дня ворвалось в зрачки. Прижал ладони к лицу, приходя в себя. Проявились звуки, порыв ветра донес запах. Руки ткнулись в жиденькую, пахнущую псиной бороду.
Медленно приоткрыл глаза. Степь. Синева неба. Изумрудное море травы… Он сидит на смятой, траве, а вокруг громадный табор… Островерхие строения типа юрт или шатров, среди них, словно массовка исторического фильма, люди в странных одеждах. Снуют, перекликаются на непонятном языке.
Петров наконец сообразил: так вот о чем говорил его непонятный собеседник. Прошлая жизнь. И предыдущее его воплощение. Даже странно, ни удивления, ни страха. Он завертел головой. И вдруг удар в спину. Тело дернулось. Однако боль донеслась лишь слабым уколом. А смех, издевательски довольный и жизнерадостный, он расслышал отлично.
— Чего головой крутишь? — донесся голос обидчика. Пленник втянул голову в плечи, ожидая нового удара. Однако голос нравоучительно произнес:
— Аль, мнишь, стерпеть сумеешь? Дурак. Против кого идти посмел? И девку с толку сбил. Все одно, отыщут. Князь гридней заслал. Эх, ты… Одно сказать, чернокнижник, — не зло, а сожалеюще плюнул стражник.
И тут в голове Петрова пронеслись спутанные мысли человека, в теле которого он сейчас находился. "Ушла, не догнали!" — слышалось явное облегчение и радость.
Шум табора вдруг стих, будто по команде. Только визг детей, да лай собак, а еще завывающий в степи ветер.
И вот тишину ожидания разорвал топот копыт. Ударили в уши свист и крики всадников. Погоня, отправленная за беглянкой, вернулась. И не с пустыми руками. Сам того не желая, Петров забился головой о колкие стебли, о разбитую ногами и копытами сухую землю.
Человека страшило то, какие пытки предстоят неведомой добыче всадников.
Цепкие руки проволокли сквозь толпу и бросили возле большого шатра.
Полог распахнулся, выпуская человека в длиннополой одежде.
— Князь здесь? — удивленно прошептал человек.
Князь утер окладистую бороду и свирепо уставился на воина в кожаных доспехах, соскочившего с лошади.
— Где взяли?
— В плавни сбегла. Еле сыскали. Гончие след взяли, — доложил гонец.
— Пытать, — кратко приказал властитель.
— Пытать до смерти, — повторил главарь. Он глянул на лежащего ничком пленника. — А ведун пусть смотрит.
Петров извернулся, стремясь разглядеть, о ком ведет речь этот, отчего-то кажущийся ему знакомым, боров. И столкнулся с глазами женщины. Взгляды их встретились на секунду, и вот уже ее лицо скрылось за фигурами стражников.
"Видел, но где? — Не вспомнить. Слишком все быстро… — Что же она хотела сказать?"
А в следующий миг пленник шепнул, словно отвечая на ее немой вопрос: "Как обернется спиной князь и свора его, на жертву, на палача глядя. Успею". Петров осознал, что тот хочет вскочить и вцепиться в шею князя. А останавливает его страх.
Ведун не сумел его перебороть, промедлил, а через миг шанс был упущен. И новый удар стражника, что уловил движение, унес и пленника, и Петрова в беспамятство.
Когда глаза смогли видеть, вновь над ним склонилось лицо Сергея, прорезаное замысловатым шрамом.
— Ожил? Ну, слава тебе… Думал, все.
Петров приподнялся, не чувствуя обычной после таких путешествий слабости. Сел на диван.
— Ее похитили. Гнус нанял какого-то Артура. Сейчас Боров едет в гаражные боксы, где держат Веру.
Поднялся и вопросительно взглянул на приятеля.
— Поедем?
Тот прищурился и вдруг ответил отрицательно.
— Почему? — Петров искренне удивился. — Ты же сам хотел его достать.
— Борова, как ты сказал, да. А лезть в чужие разборки — нет. Это неразумно. Там куча бандюков, охрана. Без подготовки точно спалимся. А у меня цель отомстить этому…
Петров открыл рот, собираясь найти доводы, но видя непреклонно сжатые губы собеседника, отбросил пустые попытки.
"Я же маг, справлюсь". Уверенность его в собственных способностях после последних событий возросла на порядок. Он глянул на часы. Надо же, всего десять минут прошло, а кажется, словно часы. Убеждать и уговаривать спутника некогда.
Молча кивнул, признавая за Сергеем право иметь собственное мнение, и шагнул к дверям.
Но громадная фигура бывшего одноклассника с неожиданной легкостью преградила ему путь.
— Погоди. — В голосе не было вызова, только твердая убежденность. — Не так быстро. Мы ведь для чего все это затеяли? Подходы к Гнусу найти, ведь так? А теперь? Тебя сейчас пристрелят, а дело? Ты думаешь, я совсем дурак, и два и два не сложил? Ведь это ты все затеял. Выдумками и идиотскими поступками. И мать убили по твоей вине. — Слова, жестокие в своей правоте, ударили как молотом.
А обличитель продолжал:
— Девка эта. Зачем она тебе? Влюбился? Не верю. В нашем возрасте-то? Какого…. тогда на рожон лезешь?
Петров, которому в принципе нечем было крыть справедливые упреки, неожиданно улыбнулся. Вышло коряво, но от души.
