— Ревнует, наверное, — неловко пошутил Петров.
— Ага, — хмыкнула гостья, — к холодильнику.
— Три дня? — удивился Сергей Иванович. — А словно пять минут. Странно.
— Да, Вера, — крикнул он уже из ванны, размазывая пену по отросшей щетине. — Что слышно?
— Тихо пока, — ответила Вера. — Ни машины под окном, ни звонков. Вчера похороны были. Сергей все организовал. Зашел вечером, забрал портсигар. Еле руку разжали. Обещал сегодня заглянуть.
— С работы вам звонили, интересовались, — вспомнила она. — Спросили, кто, я ответила — любовница, ничего? А про вас сказала, мол, утомился, спит, — сообщила Вера.
— Пропади они пропадом, — ответил он, пропустив мимо ушей рискованную шутку. — Я для себя решил. Увольняюсь. Все равно, пока с твоим олигархом не прояснится, ни на работу, ни на улицу не выйти.
— А что потом? — поинтересовалась соседка. — Я смотрю, накоплений особых у тебя нет. Так, что… Хотя, хозяин барин. Ладно. Ты ожил, пора мне и честь знать. — Она поднялась, собираясь, и тут прозвенел входной звонок.
Глухой голос из-за двери сообщил, что пришел Сергей.
За эти дни он словно похудел на несколько килограмм. Шрам обострился, глубокие морщины словно прорезали громадный лоб.
Прошел в комнату и без особого удивления констатировал:
— Проснулся? Хорошо. Я ей говорил, это нервное. Бывает.
Сергей уселся на скрипнувший под ним стул.
— Чаем угостишь, хозяин?
— Сиди, я налью, — Вера, протянула руку к шкафу.
Они уселись за стол. В кухне тут же стало тесно.
— Я так думаю, нужно что-то решать, — отхлебнув горячего чаю, произнес Сергей. — Муха, ты как знаешь, а я с этим делом хочу разобраться.
— Как? — Вера удивленно глянула на него.
Он поднял тяжелый взгляд.
— Что?
— Как ты сказал, Муха?
— А, — Петров махнул рукой, — у меня в школе прозвище было. Муха. А его мы Танком звали. Помнишь, Серега? — вскинулся он и осекся, вспомнив о трагедии.
Сергей вздохнул.
— Был танк, да весь вышел. Короче, пойдем, прогуляемся, — кивнул он за окно, явно не желая посвящать женщину в свои планы.
— Сейчас, — вскинулся Сергей Иванович. — Оденусь.
Сергей встал.
— Я на улице покурю. А ты побудь дома. Не выходи никуда. Хорошо? — обратился он к Вере. — Не сердись. Это мужские дела. — Он улыбнулся, отчего его лицо внезапно и разительно изменилось.
Она невольно кивнула, не в силах перечить.
Дверь хлопнула.
Петров накинул пальто и шагнул в коридор. Обернулся.
— Дождись, ладно, и двери не открывай, — зачем-то предупредил он об очевидном.
Выйдя из подъезда, увидел белый седан, за рулем которого сидел Сергей. Приоткрыл дверь и окликнул приятеля.
— Садись.
Аккуратно развернул автомобиль в узеньком проезде и плавно выехал со двора.
— Купил, — немногословно объяснил он, предупреждая вопрос. — Без колес сейчас никуда. Особенно… — Он замолчал, внимательно следя за дорогой. Вписав машину в поток, наконец произнес то, что собирался. — Откуда ты про царапины узнал?
Петров задумался. Вопрос естественный, но ответить правдиво…
И тут вспомнил свое видение. Комнату, беседу со смешным профессором. И задал встречный вопрос.
— Сначала ты ответь, ладно? А потом расскажу.
— Ладно. — Сергей обогнал попутную машину и вновь вернулся в свой ряд.
— Что такое гипостазирование?
Приятель ответил не задумываясь:
— Понятие логики. В переводе с латыни — сущность, субстанция. Зачем тебе?
Петров дождался, когда они объедут стоящий у остановки троллейбус, и произнес:
— А ты откуда знаешь?
— Читал где-то, — пожал плечами Сергей, не отрываясь от дороги.
— А может, это Марк тебе рассказал? — закончил Петров.
— Какой Марк?…
То, что пассажир остерегся затевать этот разговор без подготовки, уберегло их от неминуемого столкновения. Позабыв обо всем, водитель уставился на собеседника.
— Впереди, — предупредил Сергей Иванович рулевого.
Тот аккуратно включил поворот и припарковался у обочины.
— Ну?
— Я боюсь, ты бы мне не поверил, поэтому и спросил. С недавнего времени у меня возникают видения. Достаточно взять предмет и напрячься.
— Что ты видел? — нетерпеливо перебил его приятель.
— Немного. Твой спор с профессором, коридор, беседу с пижоном, в блестящем костюме. А еще клочок неба в окошке, куда ты смотрел, в тот момент, когда он тебя ударил, — указал Петров на шрам. — Все.
Вера проводила автомобиль взглядом и задернула штору. "Мужики. Вечно у них тайны, планы". Оглянулась, разглядывая убогий интерьер чужого дома.
"Чужие люди, чужая жизнь. Нескладно все. И не разбилась, и Гнус не достал, а все равно на душе кошки скребут. Одно радует, на тот свет расхотелось уже,". Опустилась на стул, вертя в пальцах пустую чашку.
"Нашла тоже из-за чего. Подумаешь! Не вышло захомутать толстого борова? А представь, если бы удалось? Что дальше? Жить счастливо. С этой скотиной? Да не смешите. И уж верх глупости был разбиваться. Да только за это нужно спасибо сказать несуразному мужичку"..
Она решительно поднялась. "Что толку ныть. Ехать, так ехать. Конечно, попрощаться бы не мешало, ну да ладно. Смешной мужичок. Надо же, маг. Тогда я — фотомодель. — Вера отложила в сторону расческу со сломанным зубом. — Откуда у меня эти грабли? В гостинице, что ли, захватила? Хотя, правду сказать, духи те воняли совсем непотребно. Даже для подделки. Чистый спирт и никакого аромата. Ну и что, мало ли какую бурду лавочники в красивую упаковку льют. К чему забивать мозги человеку. Он и так на теме слегка "подъехал".
