Урок кириллицы - [36]

Войдя в квартиру, все с таким чувством усталости поплюхались в кресла, как будто отпахали смену на лесоповале…

— Ты, дед, так и не выбросил эту рухлядь, — какое-то время спустя подошел Борис к этажерке, на которой стоял накрытый кружевной белой салфеткой старенький ламповый приемник «Рекорд» и, громко щелкнув коричневой клавишей включения, то ли от нечего делать, то ли чтобы забыться, принялся крутить колесо настройки…

Глава Ѩ

…ЮСтас — Алексу: «По данным из высокопоставленных источников, инцидент с так называемым „случайным“ падением одной из ракет на московский Кремль является пробным шаром НАТО в прощупывании готовности России применить адекватные меры. В дальнейшем планируется сымитировать „случайное“ столкновение одной из американских субмарин с российской атомной подводной лодкой класса „Курск“, взрыв ядерных реакторов которой можно будет использовать как причину для начала третьей мировой войны», вырвался вдруг из шипения радиопомех ледяной голос диктора.

— А ну постой, постой! — повскакивали все с мест. — Добавь звук, не слышно! Настрой получше! — отталкивая и мешая друг другу, мы кинулись к Борису и, торопясь подрегулировать приемник, он пошевелил колесо настройки, и голос пропал.

— Ты что? Ищи скорей! Давай назад! Крути! — завопили мы, но вращаемое Борькиными пальцами колесо выталкивало из дребезжащего динамика только обрывки каких-то несуразных мотивчиков, захлебывающиеся истерикой голоса певцов да бесконечные рекламные объявления.

Пройдя раза три всю шкалу в оба конца, Борис расстроенно выключил радиоприемник.

— Что это было? — спросил я.

— Бог его знает… Может, радиоспектакль какой, — предположил Чохов.

— Ну да, — усомнился Берлинский, — кто бы его успел за это время написать да ещё и поставить? Двух часов не прошло…

— Да это просто прикол. Ведущие любят такие штуки, — решил Фертоплясов.

— Очень уж этот прикол на правду похож, — сказал, стоя в дверях, Панкратий Аристархович.

— Ладно, дед, не паникуй, — положил конец разговору Борис. — Сделай-ка нам лучше чаю, а то что-то аж в глотке пересохло! — и он демонстративно прикрыл радиоприемник накидкой и отошел в сторону…

Глава Ѭ

«ЮСисапайл» («Северное сияние») — армейский ежемесячный журнал, выходивший в 1858–1864 годах в Москве. Выражал просветительские демократические идеи. Издавался С.И. Назаровым, — вполголоса прочитал я, открыв наугад в ожидании чая лежавший на краю стола толстенный энциклопедический словарь.

— Сволочь, — так же вполголоса отозвался Берлинский.

— Кто? — не понял я.

— Да этот твой, С.И. Назаров.

— Ты о нем что-то знаешь?

— Первый раз слышу. Но разве можно выражать демократические идеи в армии? В армии надо выполнять приказы, тогда она — сила, и её уважают.

Глава Ѯ (60)

— К СИле надо относиться с уважением, — рассудительно поддержал его Чохов. — Что армия, что милиция — это основа порядка. Ксиву тебе, конечно, выправить можно, — обернулся он ко мне. — Ну, скажем, оформить регистрацию у того же Панкратия Аристарховича, отксерить кучу копий, чтобы ходить везде, не боясь проверок. Но зачем тебе, прости за оксиморон, эта грустная радость — спать над начиненными гексогеном подвалами?

— У нас, кстати, несколько дней назад как раз нашли в соседнем доме такой склад. Среди десяти мешков с ксилитом оказалось три — с гексогеном.

— Да ладно вам, ребята, успокаивать. Вы думаете я буду из-за всего этого горевать да кукситься? Окститесь, я не раскисну. Поеду вон обратно к себе домой, к синей Волге да горам Жигулевским. Это ведь вам здесь, для всех этих модернистских шабашей, необходимы эстрады да микрофоны, а нам там, в наших Кундерах, нужны только песня да костер Стеньки Разина. Мы ведь и доныне скифы, приявшие глазами Андрея Рублева Византию и писания Козьмы Индикополова с поверием наших бабок, что земля на трех китах стоит. А у вас тут — все в основном романцы да западники…

— Ну, скажем, не все еще, — возразил Берлинский. — Но, может, это даже и хорошо, что ты уезжаешь. И что вообще Россия — это не только наша пропахшая хот-догами Москва, но и твои Кундеры, которые пока ещё никто не успел выменять на ксероксную коробку с долларами. Пускай хотя бы там сохраняется живая жизнь, где слово «берёза» вызывает в памяти шелест белоствольной рощи, а не лысину Бориса Абрамовича.

— Главное, чтобы он не увез отсюда изломанную психику, — назидательно поднял вверх узловатый палец Пивогоров. — А то будет потом всю жизнь при слове «Москва» голову в плечи втягивать.

Глава Ѱ (700)

— ПСИхика — штука опасная, — согласился Чохов. — Вон — почитайте повести Павлина Облыжного про карагандинскую караульную роту. Похоже, что его когда-то «деды» в учебке «опустили», так он им этого до сих пор простить не может — только про дедовщину и пишет.

— Это тот, что год тому назад в «Новом мифе» роман напечатал? «Казненная пляска», кажется? — уточнил я.

— Да ну какой это роман? Такие вещи назывались во все времена грязный пасквиль. Нашим ребятам сегодня в Чечне боевики головы отрезают, в Косово в них албанцы из-за каждого угла стреляют, а он всё никак не может с армией счеты свести, все на ней свою обиду вымещает!