Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе» - [75]

Но, конечно, ничего подобного она не сказала не потому, что не могла (куража в некоторых обстоятельствах ей было не занимать), а потому, что теперь это было бессмысленно. Все, что связано с Марком, теперь бессмысленно. Вот в чем трагедия.

Поднявшись к себе, она без сил прилегла на кровать и решила попытаться уснуть, чтобы ни о чем не думать. А потом проснуться – и жить дальше.

Уснуть получилось легче, чем предполагалось, и через несколько минут Кора уже спокойно спала, видя во сне залитую средиземноморским солнцем террасу и себя на ней в белом развевающемся платье; какой-то мужчина в легкой льняной рубашке стоял к ней спиной, и она знала, что он жених, но лица его было не видно и это ее не беспокоило – сон был приятным и расслабляющим. Она улыбалась, зная, что все будет хорошо, как вдруг раздался раскат грома. Сначала она удивилась, почему гром пришел без дождя и так страшно грохочет, а в следующую секунду уже проснулась и тут же услышала стук в дверь и почувствовала укол сожаления – сон кончился и на смену ему возвращалась пока безрадостная реальность.

Вздохнув, она подошла к двери и слегка приоткрыла ее – в коридоре стояли СИ с сержантом. Кора молча недовольно смотрела на них до тех пор, пока СИ вопросительно не произнес:

– Мисс Майлз, у нас появились к вам вопросы…

Тогда она посторонилась, давая им возможность пройти внутрь. Спускаться в кабинет Марка ей не хотелось. Ею овладела странная апатия, обычно ей не свойственная.

Как и в первый раз при допросе в ее спальне, СИ присел на диван, сержант со своим блокнотом остался стоять. Кора подошла к кровати и забралась на нее с ногами, поджав их под себя. Ее почему-то зазнобило.

СИ не торопился начинать. Он был готов к резкому отпору (опыт у них имелся), но видел, что, пожалуй, мисс Майлз находится не в лучшей форме – в таком состоянии она могла бы и правду сказать, чем черт не шутит. Поэтому он начал издалека:

– Как вы себя чувствуете?

– Бывало и лучше, – честно сказала Кора.

– Похороны – это тяжелое испытание даже для тех, кто мало знал покойного, – рассудительно продолжил СИ, – что уж говорить о тех, кому умерший был дорог!

Кора промолчала. Надо было бы, конечно, отрицать его инсинуации, но сил у нее на это не было.

СИ сделал еще вираж:

– Я наблюдал за вами во время церемонии – ваши мысли явно были очень далеко.

– СИ, – устало произнесла Кора, – задавайте свои вопросы и оставьте меня одну. Я бы хотела отдохнуть, – добавила она, сознавая, что ведет себя грубо.

СИ вздохнул, давая понять, что он вынужден сказать то, что сейчас последует.

– Мисс Майлз, это наша третья официальная встреча. Во время первых двух вы отрицали, что состояли в любовной связи с мистером Бартоном. Однако есть свидетели, которые сообщают, что неоднократно видели вас вместе в гостинице «Две пушки» – вы приходили по одному, но встречались в одном номере, потом также по одному расходились. Чтобы не тратить ваше время, скажу, что вас по фотографиям узнали портье и горничные.

– Вы бегали с нашими фото по всем отелям Лондона? – презрительно спросила Кора.

– Отнюдь нет, – вежливо возразил СИ. – Одна из горничных этого отеля узнала вас по фотографии, опубликованной в газете. Не знаю, несколько вы в курсе, что практически во всех крупных газетах вышли репортажи об убийстве. Некоторые сопровождались снимками. По такому снимку вас и узнали.

Кора на секунду прикрыла глаза. Какой стыд! Какая-то девка узнала ее и сразу же бросилась звонить в полицию, возбужденно расписывая в деталях, где она была и что делала. Воистину, если у людей нет своей жизни, они увлеченно запоминают чужую! Но как она, она, Кора, могла попасть в такую унизительную ситуацию!

Вдруг она осознала, что ситуация может стать в миллион раз унизительней, если горничная пойдет и продаст свою информацию в одну из газет. При мысли о последствиях она заледенела, в животе образовался ком, она судорожно сглотнула.

– А … газетам известно … она им … сообщила … эээ …

СИ ее понял.

– Вы спрашиваете, писали ли в газетах о вашей связи?

Кора кивнула, едва дыша.

– Нет, не писали, – ответил СИ. Он решил не сообщать, что именно он попросил своего лондонского коллегу, записывавшего свидетельство девушки-горничной, употребить весь свой авторитет, чтобы отговорить ее от продажи этой информации газетчикам (если таковое намерение у нее было) или утвердить в мысли держать это при себе. Коллега обещал сделать, что сможет, и пока, судя по отсутствию огласки, преуспел. СИ решил также не сообщать, что горничная может передумать любой момент. Он с симпатией посмотрел на Кору. Та обреченно вздохнула.

– СИ, вам ведь все известно, так чего вы хотите от меня?

– Я хочу узнать, в какой стадии были ваши отношения на момент вашего приезда сюда на день рождения Бартона?

– Странный вопрос, – округлила глаза Кора. – В прекрасной стадии, очевидно. Марк пригласил меня приехать, хотя это было … не совсем разумно. Но мы были безумно влюблены и поэтому все казалось возможным и правильным.

– И как развивались события здесь?

– Закономерно. Мы держали свою связь в тайне, поэтому проблем быть не должно было.

Сержанту захотелось вставить ремарку о том, что все пошло не по плану, как это чаще всего и бывает, но он благоразумно промолчал, чтобы не спугнуть с трудом добытую откровенность девушки.