Унтер-офицер и другие - [36]

— Ты, конечно, прав. Грише ты об этом сказал?

— Пока еще нет. Скажу позже, когда надо будет.

Все пошли за одеждой. Впереди важно шествовал Альберт, а за ним, держа равнение в затылок, со свечами шагали унтер, прапорщик, Сийярто, Гашпар, Фекете.

В столовой с Гришей остался один Йошка Вег. Глупый, он не захотел выбрать себе лучший костюм, решив, что ему переодеваться ни к чему, так как он и так в гражданском. Ничего не поделаешь: если у кого ума не хватает, свой ему не вложишь.

— Господа! — торжественно произнес Альберт, остановившись перед огромным гардеробом. — Я хочу предупредить вас. Не наделайте случайно пожара. Здесь многие вещи могут загореться от одной искорки. Я сейчас принесу маленький столик, на который вы поставите свечи.

Все с увлечением начали копаться в шкафах, где висело множество одежды, пропахшей нафталином. К действительности их вернул сильный пушечный выстрел. За первым разрывом последовали пять других.

— Тушите свечи! — закричал Мольнар. — Черт возьми, это же танки бьют!

Альберт их успокоил:

— Свечи тушить вовсе не нужно, так как в этом помещении нет окон.

— Наверняка они уже здесь! Но как узнать, кто они? Где есть окошко, чтобы хоть выглянуть?

— В соседней комнате, господин…

Пока все перебирались в соседнее помещение, вблизи заговорили тяжелые пулеметы, а к низко ползущим по небу тучам взлетела осветительная ракета, при ярком свете которой стали хорошо видны танки, стрелявшие на ходу. Они продвигались к Дунаю.

— Немцы! — со злостью бросил унтер. — Мать их за ногу! Теперь все начинается сначала!

— Важно, что они миновали нас, — заметил Сийярто. — Я не думаю, чтобы они вернулись.

— А пехота? Они с минуты на минуту будут здесь! Вон, смотрите! Они уже пожаловали на грузовиках. Ну, пошли, отнесем Грише гражданский костюм. Надеюсь, вы представляете, что с нами сделают гитлеровцы, если найдут у нас русского солдата?

Быстро посовещавшись, они начали переодевать Гришу.

— Эй вы! — захохотал Фекете. — Подштанники-то с него хоть не снимайте: они везде одинаковые.

Мешая друг другу, Гришу стали переодевать все. Однако унтер разогнал их:

— Я смотрю, вы тут расшевелились! А что делается во дворе, это вас нисколько не интересует. Фекете, выскочи с приятелем во двор, посмотри, что делается за воротами!

— Опять мы?

— Заткнись! Это ненадолго, а мы пока перейдем в канцелярию.

Гриша выглядел довольно живописно: на него надели широкие серые брюки и грубошерстную куртку. Теперь он вполне мог сойти за ночного сторожа. Не хватало только шляпы на голову да двустволки за спину.

— Хорошо, — довольным тоном произнес Гриша, когда на него натянули широченные штаны, — по крайней мере не будет тереть рану.

Мольнар кивнул:

— Несите его, только осторожно.

Мольнару пришла в голову мысль спрятать куда-нибудь свой сундучок, который со всем его содержимым наверняка придется по вкусу тем, кто сюда придет.

— Иди, иди, — сказал унтер Йошке, который уже привык носить с собой сундучок и сейчас потянулся было за ним. — Помоги лучше господину прапорщику, а как только расположитесь в канцелярии, позовешь солдат со двора.

Чтобы затянуть время, унтер наклонился и заглянул под стол, будто искал что-то на полу. Однако, как только все разошлись, он выпрямился и, взяв в руки сундучок, понес его под лестницу, где лежали наколотые дрова. Здесь Мольнар нашел укромное местечко, где его сундучок вряд ли кто мог найти.

Он уже хотел было идти в канцелярию, но вдруг вспомнил о деньгах, рассованных по гранатам, откуда их уже не вынешь ни в присутствии немцев, ни русских. Мольнар быстро рассовал деньги по карманам, а ненужные гранаты выбросил во двор. Едва успел он с этим управиться, как услышал голос Йошки, который искал его по дому:

— Господин унтер-офицер! Где вы, господин унтер-офицер?!

— Здесь я! Не в штаны же мне мочиться!

— Да я не поэтому. Ждут вас.

— Опять что-нибудь случилось?

— В канцелярии сейчас печка погаснет.

— Так вы что, не соображаете, что дров нужно подложить?

— В том-то и дело. Если дверку печки открыть, то будет виден свет.

— Ну и ну! Хорошо еще, что когда они жрали, то нашли собственные рты. Они что, сроду не разводили огня на фронте?

Недовольно ворча, он вошел в кабинет.

— Ну, почему не подложите дров в печку? Свет можно прикрыть шинелью. Неужели до этого не можете додуматься? Курить только в рукав! Не завлекайте сюда никого. Нас здесь вполне достаточно.

Из окон кабинета почти ничего не было видно. При свете далеких ракет просматривались лишь деревья, а когда ракета гасла, наступала такая темень — хоть глаз коли.

Все бодрствовали. Гашпар расположился в кожаном кресле. Он отяжелел от обильной еды, и его клонило ко сну, но он сопротивлялся. Время от времени сон брал над ним верх и он начинал похрапывать, но быстро просыпался. Наконец он, чтобы отогнать от себя сон, подошел к окну.

— Черт возьми! — выругался он. — Нам только этого и не хватало.

И в тот же миг задрожала земля: по парку, подминая под себя кустарник, лязгая гусеницами, шли танки. На этот раз они не стреляли.

— Видно, готовятся к утреннему наступлению, — сонным голосом произнес прапорщик.

Мольнар закурил и задумался: «Так дело не пойдет: собрались мы все здесь, в то время как нужно усилить наружное наблюдение».