Университеты - [80]
Люди в ресторане собрались очень непростые, и такое вот непринуждённое общение может дать очень многое если не прямо сейчас, то потом. Понадобиться обратиться, а мы уже знакомы, пусть и формально.
– … постарайтесь не моргать, – командует фотограф, ныряя под чорное покрывало, и я, улыбаясь, жму руку промышленнику во фраке…
… милой даме…
… мальчику лет десяти, взирающему на меня круглыми глазами, как на ожившего персонажа сказки…
… и улыбаюсь, улыбаюсь, улыбаюсь…
Фотографии одиночные и групповые, и надо ведь не просто стоять и улыбаться, а говорить не слишком дежурными фразами, играть мимикой, быть если не остроумным, то как минимум – приятным в общении. И так – неделю!
«– Сегодня только четвёртое октября», – и до тошноты! Но улыбаюсь! Терплю.
… распорядитель говорит что-то, и я только реакции гостей понимаю, что пришла пора рассаживаться за столы. Оживлённо беседуя, народ начал рассаживаться.
– … месье президент, – бормочу этикетно, – какая честь для меня…
– Ну что вы, Георг, – улыбается тот, – вы Рыцарь Неба, а я всего лишь слуга народа…
Обменявшись комплиментами, усаживаемся наконец. Благо, Лубе меня представляли, хотя по сути и на бегу. Робости никакой, слишком я для этого устал. Ну, президент Франции, министры, генералитет…
… и я понимаю, что будет разговор. Именно сейчас, пока я устал и на взводе. По душа́м.
Дежавю…
Глава 34
– Нет, нет и ещё раз нет! – в такт своим словам луплю по подлокотнику кресла, обтянутого телячьей кожей. Спорим жарко, до хрипоты, до пота, сорванных галстуков и полного чинонепочитания.
За две недели, минувшие с того достопамятного разговора с президентом Франции на банкете, утекло немало воды. Привык уже к присутственным физиономиям[71] оппонентов, но нет-нет, приходится напоминать себе, что и я отныне – лицо официальное, отчасти даже – избыточно официальное.
Спорим в министерских кабинетах, в гостиных Жокей-клуба, в Генеральном штабе и на производстве. Закладывается основа Воздушного Флота Франции, его стратегия на десятилетия, и я – у истоков.
До оторопи, до дрожи… а деваться некуда, союзники! Слишком много у нас завязано на Францию, и потому играем настолько честно, насколько это вообще возможно в заведомо шулерской игре.
Правда, только правда и ничего, кроме правды! Но…
… не вся, и непременно – под нужными углами. Нужными нам.
– … ещё раз повторяю, – надрываю голос, ёрзая затёкшей ногой по драгоценному персидскому ковру, устилающему пол из английского дуба, – я в принципе не против экспериментов в авиации, я против того, чтобы проводить их за государственный счёт! Имеющийся у нас «Феникс» на ближайшие годы полностью удовлетворяет нужды армии…
– Не согласен, месье коммандер! – привстав в кресле, перебивает меня молодой военный инженер в звании капитана, один из свиты Вильбуа-Марейля и имеющий репутацию «дарования», – При всех своих достоинствах, «Фениксы» не являются венцом эволюции!
Голос его подрагивает от эмоций, глаза горят, нафабренные усы в радзыбку… чисто кошак перед дракой!
– Я и не утверждаю этого! – вздёрнув подбородок, парирую хлёсткую фразу, и отмечаю машинально, что члены Жокей-клуба, где проходит этот разговор, относятся к нашему спору, как к спортивному состязанию, икажется даже, делают ставки, – Я говорю лишь, что на ближайшие годы эта конструкция достаточна для имеющихся нужд. Не экспериментировать, а отлаживать технологии, удешевляя и упрощая производство, и совершенствую уже имеющуюся модель! Учить рабочих, инженеров и технологов, наконец – отработать взаимодействие с армией…
Прерываю речь, отпивая воды из стоящего рядом стакана.
– … и лишь потом, – чуть подаюсь вперёд и приглушаю голос до оттенков доверительности, – собрав воедино данные, идти в нужно направлении. Эксперименты сами по себе бессмысленны! Не экспериментировать «вообще», а подстраиваться под конкретные запросы армии, почтового ведомства, жандармерии и пожарных.
Вильбуа-Марейль – арбитр в этом споре, хотя и пристрастный. Внушительный пакет акций авиационного завода в Ле-Бурже, приобретённый без особой огласки, через третьи руки и на третьих лиц – с одной стороны…
… и служебные обязанности человека, отвечающего за авиацию Франции. Коррупция… как много в этом слове[72]…
Не менее пристрастны члены Жокей-клуба, в коллективной собственности которых порядка шестидесяти процентов акций. Казалось бы, они должны обеими руками держаться за проверенные технологии «Феникса», но…
… есть нюансы. Авиация сейчас – тема номер один в разговорах, и можно… о, как много всего…
Сладко сжимаются сердца взяточников и казнокрадов. Плямкают губами во сне бюрократы, предвидя расширение и углубление штатов. Военные грезят о чинах и орденах за…
… внедрение…
… освоение…
… прочее…
Всего и вся не понимает никто, но все твёрдо знают – денег в этой отрасли в ближайшее время будет много. Нет, не так… МНОГО!
Удачная конструкция, и изобретатель оной будет немедля увенчан лавровым венком и вечной славой на ближайшие год-два, а бенефициары получат своё, будь то деньги, политическое влияние или нечто иное.
Не слишком удачная… что ж, неудачи естественны, ведь сейчас Заря Авиации! Не ошибается только тот, кто ничего не делает! А деньги…
Трансвааль, Трансвааль – страна моя… ПЫ. СЫ. Всем читателям, жаждущим дискуссии, посвящается. Надоело дискутировать. У меня не двадцать и не двести подписчиков, и если я буду в очередной раз (как правило, предыдущих ссылок никто не читает) доказывать свою позицию, притом со ссылками, а потом и с другими, потому как «читательское ИМХО» несомненно важнее и он НЕ ХОЧЕТ видеть мои аргументы, то у меня НЕ останется времени и сил ПИСАТЬ. Ну, не хочет и не хочет… «Старенькие» мои читатели знают, что к истории я отношусь достаточно дотошно, и если выстраиваю какие-то сюжетные линии и пишу о каких-то вещах, имевших место быть в прошлом, то опираюсь я на логику и факты. Интерпретация этих фактов – дело десятое, да и логика у людей разная), но тут уже писательское ИМХО важней) Если вы нашли какую-то неточность или хотите ткнуть невежественного меня носом – ссылки в студию! Не обижайтесь на эти двойные стандарты), но как я уже писал выше – не хочу тратить время на пустые дискуссии.
Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.
Падают Титаны, обращаясь в прах, меняются части Великого Механизма, и ведущие роли начинают играть совсем другие народы и Идеи. Русским Кантонам предстоит выдержать важнейший экзамен, в котором будет решаться – станет ли территория полноценным государством. Враги говорят, что Кантоны скроены на живую нитку и не выдержат испытания, а лидеры новорожденного государства молчат, но планы у них… … Наполеоновские!
Приключения на суше и на море, в Африке и везде, где только понадобится ГГ и автору!
Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!
Сегодня пятница, 20 ноября 2038 года. Я лежу на земле и смотрю в небо. Там наверху, далеко, темно так, что хоть глаз выколи. Хоть оба вырви, а ничего нет. Представьте, что вы закрыли глаза — и пусто. Выпили чай, пустая кружка, открытые настежь окна дома — и холодно. Холодно, снег шел уже много раз. В этом году холодно, и в следующем будет также, если не пошевелитесь. Если не включите чайник, не закроете окна, не заставите сигнализацию работать, не проверите детей, жену, собаку… Никакого тебе больше чая, жены.
Главный герой — полицейский под прикрытием. Он под личиной обычного взломщика внедрился в банду грабителей и теперь должен вычислить их босса, который с помощью этой и еще нескольких банд совершает одно ограбление за другим. Но судьба имеет на главного героя другие планы.
Приключенческая повесть с инопланетянином, делающим неожиданные подарки.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Трясет Перу, и Яву, и Бермуды И тонет Русь в дешевеньком вине А я живу, живу с мечтой о чуде, "Сосновых башнях"* в дивной той стране...
Мальчишка-сирота видит яркие сны о другой, более счастливой и сытной жизни. Жизни, где он большой и сильный, а вокруг дива-дивные! Арапы чернющие, девки в срамных одёжках, чужеземные диковинные города и самобеглые повозки. Но наступает пора просыпаться… и снова перед глазами привычная реальность. Село в Костромской губернии конца XIX века, обыденная крестьянская жизнь. Только вот не вписывается мальчишка-сирота в эту серую обыденность. А внутри сидит кто-то взрослый и умный. Другой.