Университет Истинного Зла - [64]

Я вмиг зарделась и, переполненная трепетом (читай, отвращением), вложила свои пальцы в мужскую ладонь. Руку мою тут же сжали, как в тисках, отчего по спине пробежал холодок, а меня саму притянули за талию так близко, что это было почти неприличным. И хотя по правилам этикета расстояние, разделяющее меня и короля, являлось приемлемым, оно было рассчитано на почти мальчишеские фигуры Светлых. К сожалению, моя грудь никак не желала подчиняться метаморфозам Тени, а потому сейчас касалась Его Величества при каждом моём вдохе. Естественно, сам Светлый прекрасно об этом знал и явно наслаждался, из-под ресниц разглядывая всё, что виднелось в вырезе платья.

«Первое правило общения с королём: никаких декольте. С этого дня буду носить исключительно закрытые платья» — сделала я пометку в уме.

— Ваше тело… очень отличается от эльфийского, — склонившись к моему уху, прокомментировал очевидное король. Голос его звучал чуть более хрипло, чем раньше, и по моему телу пробежала дрожь. От таких интонаций становилось откровенно страшно.

Не знаю, о чём подумал Его Величество, заметив мою реакцию, но губы его скользнули по моей шее, коснулись мочки уха, перебрались ближе к моим губам. Я стояла и не знала, что делать, с ужасом осознавая, что мы каким-то образом дотанцевали до колонн, где нас никто не увидит. В панике огляделась и, не заметив ни единой души, решила действовать сама. Ни о чём не думая, прижалась к мужчине и чуть прогнулась, повторяя его позу и открывая шею. Меня по-прежнему трясло, но король понимал это по-своему, а потому становился только настойчивее. А я терпела и с замиранием сердца считала минуты.

Когда горячие руки попытались поднять подол моего платья, а часы на главной башне пробили девять раз, я, наконец, отстранилась и, тяжело дыша, упёрлась руками в грудь короля. Тот удивлённо замер.

— Мне нужно идти, — выдохнула я в горячие влажные губы, — занятия завтра никто не отменял, а у моих студентов комендантский час.

Уверена, выглядела я сейчас очень несчастной, но говорила достаточно уверенно и непреклонно. Его Величество, внимательно меня выслушав, досадливо поморщился, но отстранился.

— Восхищён вашей ответственностью, леди, — произнёс мужчина, склоняясь к моей руке. Взгляд синих глаз вновь стал холодным. — Надеюсь, нам ещё выпадет шанс пообщаться.

— Надеюсь, — эхом прошелестела я, присела в реверансе и направилась разыскивать своих студентов, провожаемая внимательным взглядом пугающих глаз.

Но стоило вывернуть из-за колонны, как я столкнулась нос к носу с ведьмаком. Профессор Тримал оглядел меня с ног до головы, подмечая и растрёпанные волосы, и припухшие губы, и блестящие от сдерживаемой ярости глаза, и фиолетовый засос, видневшийся в вырезе платья. Под пристальным взглядом карих глаз мне вдруг захотелось плакать.

— Не ожидал я такого от вас, мисс Гроули, не ожидал… — презрительно скривив рот, покачал головой мужчина. И так горько стало от такой простой фразы. И пусть даже это было вызвано лишь приворотом, легче не становилось. Только ещё более горько, когда я поняла: он назвал меня мисс. Уже не леди.

Захотелось сесть, обнять колени, и разрыдаться в голос. Но я собралась с силами, расправила плечи, посмотрела на мага холодно и зло.

— Ваши ожидания — не мои проблемы, профессор.

Ведьмак замер, поражённый моим ответом, а я поправила причёску, прикрыла засос, обошла застывшего памятником самому себе мужчину и растворилась в толпе. Собирала своих адептов как-то автоматически, так же выводила их вместе с другими преподавателями с территории дворца, рассаживала по экипажам, ехала до академии в компании Тёмных и друида, даже не пытаясь прислушаться к их разговором. Только пару раз выныривала из состояния полнейшей обречённости, чтобы поймать обеспокоенный взгляд отца и злой — Паула. Оказывается, Светлый весь вечер пытался меня найти и не мог.

Как добралась до своей комнаты, не помню совершенно. Вроде меня по дороге отчитывал охранник и верный друг, в десятый раз заводя знакомую песню про архимагистра и открученную голову. Я не вникала в суть произнесённых предложений, вообще никак не реагировала, и даже захлопнула дверь спальни перед самым носом друида, не заметив этого.

А вот стоило мне остаться одной… Слёзы хлынули бесконечным потоком, прорвав плотину моей невозмутимости. Я плакала от бессилия, плакала от ярости, плакала от дурости и невыносимой горечи. Плакала, как никогда в жизни. Я лежала на полу, сотрясаясь от беззвучных рыданий, и вспоминала, вспоминала, вспоминала… Страх, который я испытала на войне, и тот, что заставлял дрожать ещё полчаса назад. И тот, что охватывал каждый раз, стоило отцу задержаться в командировке. И тот, который не покидал уже несколько месяцев — страх перед неизвестным, перед войной, страх за близких. В моей жизни его было так много, что хватило бы прокормить целый полк тьерров — мелкой нечисти, питающейся человеческими эмоциями. И чем больше я плакала, тем больше осознавала, насколько оказалась беззащитна. Словно муха, пришпиленная к столу иголкой, и я сама загнала себя в эту клетку. Самонадеянная дура, решившая, что способна на нечто большее, чем все остальные. У меня не было выбора? Выбор есть всегда. И выбор, и тысячи различных путей.