Ректор мерил шагами кабинет. Поступь его была совершенно бесшумной благодаря то ли многолетней боевой практике, то ли расовым особенностям, то ли лежащему на полу Арвийскому ковру. Красный, с коротким ворсом, он был сплетён из шёлковых нитей и украшен чёрными узорами, от которых ощутимо веяло защитной магией демонов. Уже пять лет я изучала эти плетения Силы, но никак не могла распутать тонкое кружево из магических нитей всех оттенков чёрного. Последние я не различала, а потому едва ли понимала, какие функции несёт кружево. Кроме, разве что, защиты от грязи и уничтожения сего творения безызвестного мастера, но эти особенности ковра были выявлены опытным путём.
— Вы меня вообще слушаете, адептка?! — завопил прямо в ухо оборотень, сверкая жёлто-зелёными глазами с пульсирующими кружочками зрачков. Я максимально втянула голову в плечи, стараясь стать меньше и незаметнее. Ну, или беззащитнее, быть может, ректор усовестится и перестанет проверять мои ушные перепонки на прочность. Для убедительности закусила подрагивающую губу и подняла полные слёз и мольбы глаза.
На первых курсах это работало безоговорочно, но сейчас я была выпускницей. Выпускницей, которая достаточно часто появлялась и в кабинете ректора, и в деканате, чтобы все преподаватели, включая главу Университета Истинного Зла имени Его Темнейшества Рузвельта Третьего, раскусили все мои грязные приёмы.
Ректор, не дождавшись от меня ответа, вернулся к исполнению миссии, на которую опрометчиво подписался пять лет назад. Миссия эта носила кодовое название «Перевоспитать адептку Наяду Римо» и, кажется, была невыполнимой.
— Как вы вообще попали в библиотеку ночью, да ещё и в закрытую часть? — не унимался разъярённый случившимся оборотень, сжимая в кулаки руки, которые явно желали оказаться на хрупкой шейке адептки шестого курса факультета некромантии. И хотя шейка была не такой уж хрупкой, а адептка действительно заслужила наказание, это ни в коем случае не уменьшало моего возмущения тем, как плохо сейчас контролировал себя ректор. И это притом, что до полнолуния ещё полмесяца.
Будто в подтверждение моих мыслей из стены выплыло приведение, озадаченно посмотрело на меня, на взбешённого ректора, проследило, как стремительно меняются ипостаси мужчины, и с тщательно скрываемым восхищением констатировало:
— Довела.
А после, провожаемое злым взглядом жёлто-зелёных глаз, чинно удалилось сквозь стену, ведущую в приёмную, хотя изначально брало курс на коридор. Видимо, приведение решило удовлетворить любопытство секретарши, безуспешно пытающейся подслушать ректорский монолог, и собственное желание поделиться свежей сплетней.
Несколько секунд оборотень сверлил взглядом бордовую стену, и я понадеялась, что меня скоро отпустят, но мужчина, видимо, не желал сдаваться и всё лелеял надежду увидеть меня в амплуа прилежной ученицы. Я мысленно пожелала ему удачи и вновь перестроилась на магическое зрение, чтобы продолжить изучение волшебного ковра, но тут услышала требовательное:
— Как, Римо, как вы попали в библиотеку?
Голос Рината ар Грэма стал вкрадчивым, а значит, шутки кончились. Тяжело вздохнула, собираясь с силами и оттягивая начало серьёзного разговора. Помолчала, рассматривая мыски ботиночек, заляпанные в могильной грязи. Снова вздохнула. Поёрзала в кресле, устраиваясь удобнее. Залпом осушила стакан воды, который ректор наполнил для себя около получаса назад, но не выпил, увлекшись гневной тирадой. Поймала на себе тяжёлый взгляд оборотня, в последний раз вздохнула, понимая, что молчание затянулось, и соизволила ответить:
— Это было несложно, магистр Грэм. Я пришла в библиотеку днём, после занятий, спряталась за последним стеллажом. В этот угол не попадает свет из окон, он не просматривается от двери, и миссис Трессо не проверяет его перед закрытием библиотеки. Оставалось только дождаться темноты и домовых, которые убирают запретную библиотеку каждую пятницу. Вы ведь сами запретили им перемещаться сразу в комнату, поэтому ходят они, как и полагается, через дверь. Духи не чувствуют привычную нам с вами магию, поэтому скрыться от их глаз не составило труда, как и проникнуть в библиотеку, дождаться ухода домовых и найти нужное мне заклинание.
— Нет такого заклинания, которое поднимает всех мёртвых в радиусе пяти лиг, — мрачно заметил магистр.
— Но есть то, что поднимает одного дракона. Которого, к сожалению, в этих пяти лигах не оказалось. Видимо, источники нагло врут, — вздохнула я, не скрывая собственного огорчения.
— Вообще-то, вам не хватило пяти метров, чтобы поднять ящера. Пройди вы чуть дальше, заклинание бы сработало правильно. Но вы неточно определили место, адептка, и заклинание рассеялось, призвав тысячи трупов. Теперь я понимаю, что они были подняты раньше, но это только усугубляет ваш проступок. Среди умертвий были даже несколько личей, Римо. Вы представляете, насколько они опасны? — всё так же вкрадчиво, даже почти ласково вопрошал оборотень, но я знала, что именно так проявляется крайняя степень его ярости, а потому никак не могла унять внутреннюю дрожь. Мысль о том, что я была так близка к цели, не давала покоя, обжигая щёки краской стыда. Медленно приходило осознание. А ректор, между тем, продолжал: — Тысячи зомби, адептка. А за ними пришла нечисть. Вы подвергли опасности себя и всех живых существ на территории университета и близлежащих поселений.
