Универсальное устройство - [151]
«Не думаю, что там остался кто-то, кто понимает iPhone полностью, от и до», – говорит Уильямсон. На самом же деле историю о том, как создавался iPhone и кто помогал в его зарождении, толком не знают даже в самой Apple.
Нынешний проект iPhone не имеет ничего общего с комбинированием свежих идей по взаимодействию или изобретением новых способов сделать мобильные компьютеры удобными и понятными каждому человеку – теперь всё упирается в то, чтобы продать как можно больше этих устройств, и это, конечно же, логично. Ведь теперь это – бизнес. «Интересно наблюдать, как люди осознают, что Apple сегодня и Apple тогда – разные компании, и как сильно всё изменилось, – говорит один из членов самой первой команды iPhone. – Мы больше не „Повстанческий Альянс“, мы теперь – „Большой Брат“».
Возможно, некоторые компании пытались сохранить ту команду, в которой люди так фантастически сотрудничали друг с другом и рождали новаторские идеи, они поддерживали ее участников и даже копировали её составные части. Но существовал только один Пурпурный проект. И, без сомнения, его наследие оказало мощное влияние на культуру.
«Больше никто не говорит „Я не умею обращаться с компьютером“, – отмечает Имран Чаудри. – Всё благодаря проделанной нами работе».
Первыми компьютерами были люди. Умелые трудяги, работавшие на астрономов и математиков и совершавшие длительные сложные вычисления, часто в командах и вручную. Они – чаще всего ученики или женщины – тратили дни и даже недели, решая уравнения, с которыми сегодня можно справиться за долю секунды простым нажатием нескольких клавиш. Но с XVII века и до середины XX века, когда такие вот компьютеры помогали военным вычислять траектории выстрелов или составляли карты планов полёта в NASA, термином «компьютеры» обозначались работавшие люди. Не просто работники, а те, кто оставался в тени, и чей труд шёл на пользу какому-либо человеку или организации, пытавшимся в конечном итоге скрыть существование каких-либо помощников.
На самом деле зарождение того компьютера, каким мы знаем его сегодня, началось, возможно, не с Чарльза Бэббиджа или Алана Тьюринга, или Стива Джобса, а с французского астронома, Алекси Клеро, который пытался решить задачу трёх тел. Он нанял двух коллег-астрономов, чтобы те помогли ему с расчётами, таким образом разделив труд для более продуктивного решения его уравнений. Два века спустя шесть женщин-«компьютеров» программировали ЭНИАК, одну из первых настоящих вычислительных машин, однако их не пригласили на публичную презентацию в Университет Пенсильвании и даже не упомянули о них в выступлении.
Конечно же, значение слова успело измениться, но всё же стоит помнить, что любой компьютер – и, в особенности, наше универсальное и самое продаваемое устройство всех времён – работает благодаря человеческим усилиям. Потому что iPhone более искусно, чем его предшественники, скрывает колоссальный труд и недюжинные знания, заложенные в него. Экраны становятся всё тоньше, приложения – всё заманчивее, телефоны всё естественнее вписываются в нашу повседневную жизнь, и мы уже почти не видим компьютеры как нечто, созданное трудом множества людей – в то время как работа над ними потребовала взаимодействия такого большого количества людей, как никогда прежде.
Людей, а не одного человека. В настоящее время Стив Джобс прочно ассоциируется у всех с созданием iPhone. Он взял проект под своё крыло, он представил iPhone миру, рекламировал и проповедовал его, он же руководил компанией, производящей этот телефон. Но Джобс не изобретал iPhone. Я вспоминаю комментарий Дэвида Эджертона, что даже сейчас, в век информационных технологий, подогреваемый нашими универсальными устройствами, миф об изобретении революционного смартфона, по-прежнему, процветает. А ведь, на самом деле, на каждого Стива Джобса приходится бесчисленное количество Фрэнков Канов, Софи Уилсон, Уэйнов Вестерманов, Мицуаки Ошим. Я вспоминаю концепцию инноваций «длинный нос», придуманную Биллом Бакстоном, и мысль о том, что прогресс всегда порождает новые идеи, которые так и витают в воздухе на каждом шагу. Разрушение мифа об изобретателе-одиночке никоим образом не умаляет роли Джобса как куратора, режиссера и предпринимателя – оно повышает статус всех остальных членов команды, чтобы стало ясно: телефон появился не одними лишь усилиями Джобса. Надеюсь, моё путешествие к сердцу iPhone помогло продемонстрировать, что универсальное устройство – работа несметного количества изобретателей и заводских рабочих, шахтёров и утилизаторов, выдающихся механиков и детей, занятых чёрным трудом, а также взглянувших по-новому на мир дизайнеров и искусных инженеров. Оно – переплетение развивавшихся не один десяток лет технологий, тесного сотрудничества, напряжённого труда, молодых предприятий и крупных компаний, занимавшихся масштабными исследованиями.
Все эти силы продолжают формировать телефон и по сей день. iPhone состоит из идей, материалов и деталей из разных концов мира: придумали его, а затем собрали прототип в одной части света, добыли ресурсы – в другой, изготовили конечный вариант – в третьей; и его влияние бумерангом возвращается обратно во все эти места и во многие другие.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Мы знаем, что глютен опасен. Мы уверены, что прививки не нужны. Мы не сомневаемся, что наших детей учат неправильно. Мы знаем лучше, ведь мы – настоящие ьэксперты, а не эти «умники» с дипломами и научными степенями. Автор этой книги, Том Николс, – американский ученый и политолог, специалист по международным отношениям и пятикратный чемпион Jeopardy! американского аналога «Своей игры». «Смерть экспертизы» – это не просто исследование современных тенденций в обществе, но и призыв задуматься, почему так происходит и, что самое главное, к чему это может привести.
Что ждет нас в 2050 году? Будут ли нам доступны совершенно новые технологии, которые пока даже невозможно представить? Или же при мысли о технологиях будущего вам представляются летающие автомобили, покорение космоса и всесильный искусственный разум? Ответы на все интересующие нас вопросы о будущем вы найдете в этой книге, составленной редактором журнала The Economist Дэниелом Франклином из прогнозов, сделанных ведущими мировыми учеными, нобелевскими лауреатами и писателями.