Универсальное устройство - [141]
«В какой-то момент дошло до абсурда, – рассказывает Григнон, – мне казалось, что мы просто топчемся на месте, мы едва продвигались, потому что нам не позволяли работать с настоящим пользовательским интерфейсом, поэтому Тони пришлось отправиться к Стиву и высказать начистоту что-то вроде: „Слушай, Энди должен увидеть интерфейс“. Форсталл сперва спорил, но потом сдался. Тони сумел прекрасно всё обсудить и сказать: „Мы не сможем сделать чёртов телефон, если хотя бы несколько человек из наших самых доверенных людей не смогут увидеть его“. Просто сплошной абсурд».
Такое заявление заставило Джобса позволить пяти, или около того, людям пополнить список «ПИ-допущенных», и, поразительная вещь, сам Скотт Форсталл воспользовался моментом и выдал доступ нескольким своим сотрудникам, прежде остававшимся не у дел. По словам Григнона, скрытность вышла за все допустимые даже для Apple рамки и в конечном счёте только навредила проекту.
«Зачастую это пряталось под: „Ого, Apple снова прячется за завесой тайны; ого, вот так крутые ребята!“, но всё это чистейшая тупость, – говорит Григнон. – Даже для пропитанной паранойей Apple это большая глупость, и вот тут появляется политика и прочие регламенты. Можно ли делать хорошую продукцию без политики? Я бы сказал, да. Думаю, есть такие системы управления, которые всем только на пользу. Но они всегда сильно тормозят процесс разработки. А нужно, наоборот, работать сообща».
Команда промдизайна участвовала почти в каждом этапе создания нового телефона: Дункан Керр играл не последнюю роль на встречах ИНСВ, группа промдизайна отвечала за форм-фактор, позволивший популярности iPod взлететь до небес, и руководители, такие как Майк Белл, утверждали, что и iPhone способен добиться не меньшего успеха, если взять в работу некоторые старые прототипы.
Поэтому неудивительно, что первый известный дизайнерский набросок сенсорного экрана, сделанный Джони Айвом, очень похож на тот самый экран iPhone, который мы видим в конечной версии продукта.
«Одни из самых первых дискуссий об iPhone, – рассказывал Айв, – крутились вокруг идеи такого вот безрамочного пруда, бассейна, где дисплей появлялся будто по волшебству». С самых первых встреч акцент делался на экран: по его словам, всё должно строиться вокруг дисплея.
Подобные разговоры о чудесном будущем велись за обычным стареньким кухонным столом. Именно за ним собирались пятнадцать или около того промышленных дизайнеров, включая Айва, Керра, Ричарда Говарта, Юджина Ванга, Шина Нишибори, Дугласа Сатцгера и Кристофера Стрингера. «Мы сидели там, вооружённые блокнотами для набросков и горячими идеями, – говорил Стрингер, – и подвергались по-настоящему суровой, беспощадной критике».
Команда промдизайна выдавала бесчисленные варианты, которые обсуждались, проверялись и отметались в строну. Поток вдохновения со временем приостановился, а затем и вовсе сошел на нет. Однажды Нишибори дали задание взглянуть на то, что делает Sony: шутки ради он набросал один дизайн iPhone в стиле японских компаний, завершив свой рисунок комичным логотипом Jony.
Всерьёз рассматривалось всего два концепта: один, предложенный Стрингером, родился под впечатлением от одетого в алюминиевый корпус iPod Mini и стал известен как Extrudo. Сделанный из экструдированного алюминия, с тяжёлыми острыми краями и небольшим экраном, он имел агрессивный, резкий вид и походил на смесь iPod и электрической бритвы. Как и iPod Mini, его можно было сделать из анодированного алюминия различных цветов. Второй дизайн принадлежал Говарту и получил название Sandwich («бутерброд»): прямоугольный со сглаженными углами, он изготовлялся из двух листов пластика с металлической полоской, проходящей между ними по всему периметру телефона.
Команде промдизайна тоже не позволялось видеть пользовательский интерфейс, поэтому она работала над устройствами, используя вместо экранов наклейки с нарисованными приложениями. Нет ничего удивительного – возможно, по причине любви Айва к алюминию, – в том, что команда выбрала модель Extrudo. Плюс у Apple уже были заводы, делавшие алюминиевые гаджеты размером с ладонь, и на последующих этапах разработки будет явно проще обзавестись поставщиками. Extrudo был первым дизайном, который промдизайн отослал команде аппаратного обеспечения.
«Мы проработали два отличных друг от друга форм-фактора, – рассказывает Дэвид Тапман. – Первый походил на очень большой iPod Mini, который в буквальном смысле размещался в алюминиевой трубе с пропиленным для экрана окошком».
«Мы создали рабочие прототипы, снабжённые электронной начинкой, – говорит он. – Получилось просто очаровательно, как и всё, что делает Джони, но у них были острые углы».
Эти острые углы мешали всем, кто тестировал прототипы. Как ни печально, Extrudo был неудобен в обращении – веская причина, чтобы выбыть из состязания.
К тому же цельнометаллическая оболочка почти напрочь блокировала любой сигнал. Двум инженерам Apple, Филу Кирни и Рубену Кабальеро, специалистам по антеннам, пришлось на собрании директоров озвучить Джобсу и Айву плохие новости. «А разъяснить всё было не так-то просто, – говорил Кирни. – Большинство дизайнеров – люди искусства. В последний раз им приходилось сталкиваться с наукой классе в восьмом. Однако они обладали огромным влиянием в Apple. И вот они спрашивают: „А почему бы просто не сделать небольшое отверстие, откуда будут вылетать радиоволны?“ А тебе нужно объяснить им, почему это бессмысленно».
"Прошедший век прошел под знаком борьбы двух систем, двух мировоззрений. Борьба была жестокой, изнурительной, мир не раз был на грани катастрофы. В первой половине века в мире явно доминировало движение в сторону социализма. По этому пути двигались СССР, КНР, страны Восточной Европы и другие, причем число их постоянно росло. Закономерность казалась вполне определенной — человечество идет к социализму. Во второй половине века тенденция поменялась и движение пошло вспять. Страны социализма, проиграв экономическое соревнование, развернулись на 180 и стали на капиталистический путь развития.
Конфликт между объединением «МММ» и властными структурами начался ровно год назад. Итог: все изъятые налоговой инспекцией документы владельцу возвращены. Уголовное дело закрыто за отсутствием состава преступления. Казалось бы — следует объяснить публично, что все это значило, кто прав и кто виноват. Принести извинения фирме, имиджу и финансам которой нанесен огромный ущерб. Однако ни МВД, ни руководство налоговой инспекции не спешат объясниться. Как будто им невдомек, что оставлять открытыми такие вопросы в цивилизованном обществе не полагается.
Очерк истории советской фантастики, нарисованный свидетелем значительной части ее существования — преданным читателем и известным писателем.
Эти новеллы подобны ледяной, только что открытой газированной минералке: в них есть самое главное, что должно быть в хороших новеллах, – сюжет, лопающийся на языке, как шипучие пузырьки. В тексты вплетены малоизвестные и очень любопытные факты, связанные с деятельностью аэрокосмических Конструкторских бюро. Например, мало кому известно, что 10 октября 1984 года советский лазерный комплекс «Терра-3» обстрелял американский орбитальный корабль «Челленджер» типа «Шаттл». Тот самый, который спустя два года, 28 января 1986 года взорвался при старте.
Что ждет нас в 2050 году? Будут ли нам доступны совершенно новые технологии, которые пока даже невозможно представить? Или же при мысли о технологиях будущего вам представляются летающие автомобили, покорение космоса и всесильный искусственный разум? Ответы на все интересующие нас вопросы о будущем вы найдете в этой книге, составленной редактором журнала The Economist Дэниелом Франклином из прогнозов, сделанных ведущими мировыми учеными, нобелевскими лауреатами и писателями.
Мы знаем, что глютен опасен. Мы уверены, что прививки не нужны. Мы не сомневаемся, что наших детей учат неправильно. Мы знаем лучше, ведь мы – настоящие ьэксперты, а не эти «умники» с дипломами и научными степенями. Автор этой книги, Том Николс, – американский ученый и политолог, специалист по международным отношениям и пятикратный чемпион Jeopardy! американского аналога «Своей игры». «Смерть экспертизы» – это не просто исследование современных тенденций в обществе, но и призыв задуматься, почему так происходит и, что самое главное, к чему это может привести.