Уникум - [24]

Ротный орал и матерился, видя, как вспыхнули две «тридцатьчетвёрки», но мы мчались на предельной скорости вперёд, активно маневрируя и сбивая врагу прицел. Это помогало, хотя один раз танк и содрогнулся, но это был рикошет. Вдруг новый страшный удар – попали! Однако двигатель ревел, а танк продолжал мчаться вперёд, слушаясь моих команд, но стало странно светло, и стрелок-радист, что обернулся назад, вытаращил глаза и прокричал мне на ухо (почему-то внутренняя связь не работала):

– Командира нет!

Я не понял его и обернулся, сразу сообразив, что произошло. Снаряд просто снёс башню нашего танка, срезав ноги командира по колено и разорвав поперёк туловища башнера. Страшное зрелище, кровью завоняло и разорванными внутренностями. Ясно, то-то танком легче стало управлять, несколько тонн стали и брони потеряли. С этой батареей ловить нам нечего, так что я потянул левый рычаг на себя, развернулся и погнал прочь, продолжая идти зигзагами. Вскоре нас скрыла складка местности.

Стрелка я отправил к проёму, где раньше башня была, тот подсказывал, куда ехать. Пулемёт стрелок прихватил с собой и в случае чего мог открыть огонь, сидя как в окопе. Он и сообщил, проорав в ухо, что две «тридцатьчетвёрки», старясь не отстать, идут следом за нами. Я сбросил скорость до среднего, чтобы они нас нагнали и пристроились за кормой, а стрелку велел искать место, где мы грузовики оставили – нужно доложиться политруку. Теперь он за старшего. Ещё нужно узнать, кто уцелел в тех двух танках. К счастью, стрелок приметил знакомый разъезд, свернули куда нужно и вскоре добрались до стоянки грузовиков.

Выжил лейтенант Кузмин, по номеру на башне танка ясно стало. Кто второй, не знаю. Он мне незнаком был. Жилин выжил, он мехводом у Кузмина. Вот только на стоянке, где мы грузовики оставили, шёл бой. Было видно, как полыхает машина и трассеры мелькают. Там шла активная перестрелка. Да ё-ё-ё!!!

Притормаживая, я пропустил два шедших за мной танка вперёд, их командиры тоже разобрались, что происходит, и с ходу открыли огонь из пулемётов. Несколько раз ударила пушка. Да и мой стрелок, младший сержант Губин, тоже стрелял. Я сдал чуть в сторону, чтобы стрелку никто не мешал. Хватило пяти минут, немцы, те, что уцелели, спешно отошли, и вскоре к нам вышли выжившие, всего двое водителей – политрук и остальные погибли. Стало ясно, что произошло: по следам от наших танков на них наткнулся патруль на трёх мотоциклах. Из девяти немцев ушли двое, трупы семерых и все три мотоцикла обнаружились тут же. Один на ходу был.

Пока спешно копали могилу, Кузмин, собрав командиров, меня в том числе, сообщил:

– Я решил, как закончим с погребением, немедленно уходить к нашим. У нас осталось два танка и один без башни. Из грузовиков на ходу ничего нет. Людей на броню примем и уйдём.

– Товарищ лейтенант, предлагаю забрать КВ, – подал я голос.

– Какой ещё КВ? – удивился тот.

– Разведчики обнаружили в этом лесу брошенный танк… – я кратко описал, что было ранее днём.

– Скорость у него не велика. Могут перехватить, или засаду по пути устроить, – морщась, протянул тот. – Какова у него дальность хода?

– При полных баках по дороге чуть больше двухсот, по пересечённой – чуть больше ста. На дороге может скорость держать тридцать километров в час, по пересечённой – пятнадцать.

– До Луцка по прямой километров семьдесят, но пока крутимся по полевым дорогам, все сто пятьдесят будет. Баки, я так понимаю, сухие?

– Я там пару канистр слил, километров на тридцать, не больше.

– Конечно, привести такой танк будет просто отлично, но рисковать я не хочу. Судя по карте, нам три брода нужно пройти и один мост. Один брод и мост такого монстра точно не выдержат. Оставляем.

Тут я задумался. Идти с группой лейтенанта Кузмина я не хотел. Это не было чуйкой или чем-то подобным, но желания у меня действительно не было. Поэтому я сразу принял решение.

– Товарищ лейтенант, разрешите оставить вашу группу. Я могу и один танк перегнать. В этом случае мне не придётся поддерживать одну с вами скорость, трансмиссия может не выдержать, больное место у КВ, а я по-тихому проведу стороной, обойдя главное направление наступления немцев.

– Они фронтом наступают, да и патрули исключать нельзя, – отмахнулся тот, но в голосе лейтенанта отчётливо была слышна заинтересованность.

– Что мне эти патрули? – хмыкнул я.

– Хорошо, разрешаю.

– Мне бы приказ от вас, чтобы, если что, предъявить, когда к нашим выйду.

– Хм, логично.

Отойдя к борту своего танка, тот достал из планшетки блокнот и в несколько строк написал приказ, не забыв указать своё звание и должность, и, расписавшись, передал мне. Из него следовало, что я перегоняю танк в распоряжение командования нашей девятнадцатой танковой дивизией для пополнения экипажем и боеприпасами. Стемнело, похоронили павших, я дождался, когда наши уедут, вздохнул и присел у трофейного ранца. Чую, что правильное решение принял, но так ли это, увидим в будущем. Открыв ранец, я стал искать фонарик. С трупа обер-ефрейтора я снял такой, но он разрядился, ещё когда я обучал неопытных мехводов управлять «тридцатьчетвёрками». А у фельдфебеля не было, и я надеялся найти его в ранце. Есть еще трупы мотоциклистов из патруля. Жаль, со старшего забрали планшетку с картой, Кузмину ушла, мне бы тоже пригодилась, да и оружие всё забрали, сложили в тот танк, что без башни. А мотоцикл, что уцелел, бросили, не нужен оказался.