Умное золото - [5]

* * *

В больнице Козырев, наконец, согрелся. Здесь было вволю горячего питья и целых два теплых одеяла. А еще возле кровати Игоря сидел отец и милая девушка, при одном взгляде на которую становилось теплее в сердце. Маша Стрельцова, журналистка и студентка, настоящая русская красавица.

– Понимаете, Игорь, мне неловко вас беспокоить, – голос девушки журчал, как ручеек, а лоб смешно и мило морщился. – Вам сейчас не до того, а я веду себя в худших традициях папарацци, но меня выгонят с работы, если я не дам стоящего материала. Наш канал безнадежно отстает в подаче информации. Спасти рейтинги может только сенсационное заявление выжившего охранника. То есть вас, Игорь. Вы мне так нужны!

Рейтинги... Какая милая девушка, а говорит о глупостях. И на родном языке – как все-таки приятно его слышать. Так говорила мама – сколько ни жила в Америке, по-английски разговаривать не хотела...

Жаль, что мамы больше нет. Жаль ребят, которые работали в банке – они были хорошими парнями. Но такова жизнь – Игорю повезло, он в тепле и в безопасности, а парней убила неведомая сила. Семьи остались без кормильцев, жены потеряли отцов, а дети – мужей.

Кто виноват? Во вторжение террористов-грабителей Игорь не верил. Никакие грабители не стали бы снимать с него золотой крест, получив всё золото Резервного банка. Да и не могли грабители прийти из земных недр.

– Ну, пожалуйста, вспомните что-нибудь, – Маша вновь забавно наморщила лоб. – Мы придумаем, как привести сюда Стива с камерой. Лишь бы вы о чем-нибудь рассказали. Наш канал обеспечит достойный гонорар...

– Стенка была очень холодной, – Игорь повторил то, что уже рассказывал правительственной комиссии. – А двери хранилищ выбили изнутри. Только никаких грабителей в сейфах не было. Они не могли туда проникнуть. Федеральное бюро расследований, похоже, не верит в то, что увидели агенты на записях камер слежения. Потому и допрашивали меня – а что я могу рассказать? Провалялся на полу в отключке. Обморозился.

– Все записи камер слежений стерты, а сами камеры выведены из строя, – сказала Маша. – Так сообщил пресс-секретарь мэра Нью-Йорка.

– Тогда это тем более не могли сделать люди. Большинство камер имеют автономные устройства записи – размагнитить их можно только непосредственно около камеры. А обойти все камеры практически невозможно. Даже охрана не знает, где установлена каждая – мы следим за золотом, другие охранники следят за нами.

– Можно, вы скажите это для телевидения?

Игорь вздохнул. При чем здесь телевидение? Козырев-старший поглядывал на Машу неодобрительно, хотя сам привел ее сюда. Сказал, что без ее напора и его в больницу не пустили бы. А так девушка представилась сестрой охранника, а у отца были документы, подтверждающие личность, и они пробились. Ведь Игорь не арестован, обвинение ему не предъявлено.

Чем обсуждать трагическое происшествие, лучше бы пригласить Машу на свидание – без всякого Стива, и без камеры, конечно. Интересно, у нее есть парень? Скорее всего. Такая красавица... После потрясений жить хочется еще сильнее, и даже простые радости жизни чувствуешь острее – что уж говорить о любви?

– Давайте включим телевизор, – предложил Игорь, потянулся за пультом и нажал на кнопку.

Небольшой экран в углу комнаты под самым потолком ожил. Замелькали кадры любительской съемки с берегов Темзы: огромные золотые шары проходят сквозь толпу и падают в реку. Люди кричат – то ли от страха, то ли от восторга. Задавленных или убитых, к счастью, нет. Зато потрясение написано на каждой физиономии.

– Вот это да, – прошептала Маша. – Почему я не в Лондоне? Можно было догадаться, что Нью-Йоркский банк – не последний!

– Похоже, золото стало обладать сверхтекучими свойствами, – заметил Игорь. – Такая масса – и движется через толпу без сопротивления и без последствий. Знаете, Маша, что явление сверхтекучести наблюдается у гелия при очень низкой температуре? Можно поливать из брандспойта шелковую нитку, а она и не шелохнется – потому что гелий будет ее обтекать.

– С вами все в порядке, Игорь? – обеспокоилась Маша. – Михаил Львович, о чем он говорит? Не понимаю, какая нитка, какой гелий?

– Миша собирался пойти по моим стопам, – сдержанно улыбнулся старший Козырев. – Я физик, и он учился на физика – но два года назад оставил университет, пошел работать. Надеюсь, временно. Вот и придумал модель, которая объясняет то, что мы видели по телевизору. Но главное в данном случае не «как». Главное – «почему»?

– А о сверхтекучести Игорь может сказать для телевидения? – спросила Маша. Хотя бы чего-то она от Козырева добилась. Кстати, он оказался довольно симпатичным, только больно уж мрачен и серьезен.

– Мое мнение, как эксперта, вряд ли кого-то заинтересует, – ответил Игорь. – Вы уж лучше отца спросите. Или ученых, занимающихся проблемами сверхтекучести.

– Людям интересно услышать вас. Потому что вы были на месте трагедии и выжили.

– Но я ничего не видел. Тот же сюжет по телевизору, что и все.

– Неважно. Вы – персона дня. Кстати, а кроме мерзлой стены, вы не видели в помещении банка ничего странного?

– Нет, – вздохнул Игорь. – Все говорят, что и следов никаких нет. Так ведь?