Умная судьба - [5]

- Ты знаешь, пап, что я тебе сказать хочу?

- Знаю!

- Ни шиша ты не знаешь, ты слушай, я тебе хочу сказать, что вчера… в общем, всё пучком. Нормально, я не против.

- Ты считаешь? Выходит, я могу теперь напиваться с регулярностью… э-э-э, с регулярностью изменения тактовой частоты излучения двойной звезды СР-73658?

- А такая есть?

- Павел! Я ощущаю в твоём голосе недоверие, а это не есть гут…

Это у нас с Пашкой такая игра: - я стараюсь запутать его какой-нибудь галиматьёй, он делает вид, что в эту галиматью верит, старается не влезать в спор, не потерять нить разговора, и тогда я получаюсь проигравшим, а если нет…

- Регулярно, это как, - часто, что ли? Нет. Хотя, конечно, дело твоё, но ты учти!

- Учту…

- Вот. Блин, сбил ты меня… не-е, погодь, я говорю, что вчера я тебя таким первый раз видел, и ничего, не смертельно, в этом смысле.

- Не смертельно, согласен, но близко к тому, и Пулемёт меня сейчас добьёт, - отзываюсь я, сворачивая во двор, где живёт наша бабушка…

* * *

А наша бабушка живёт не одна, она живёт с Виктором Максимовичем. Мой отец уже давно умер, мне тогда семнадцать было, да и до того лет семь мы не жили вместе, мама и папа развелись, хотя с ним я и после этого поддерживал самые лучшие отношения… Иногда так бывает, что для того, чтобы любить человека, нужно с этим человеком находится на некотором расстоянии, не обязательно очень большим должно быть это расстояние, но оно должно быть. Это наш с отцом случай.

Вот, а шесть лет назад у мамы появился Виктор Максимович. Отличный мужик, прекрасный человек, да по-другому и быть не могло, по-другому я бы не допустил, уже и тогда, шесть лет назад, я был достаточно… короче, уже и тогда у меня были разные возможности… м-м, влиять на людей и на их решения, так скажем. И не последнее место в ряду этих возможностей занимает Сергей Николаевич, хотя и не только он, - он такой специальный инструмент, ultimoratio, на крайний случай. Но Максимыч оказался классным мужиком, и всё у них с мамой устроилось, в общем, неплохо. Опять же, за исключением некоторых частностей, ну, да про частности я уже упоминал, правда, в связи с собой, а сейчас речь о моей маме и, главным образом, о Викторе Максимовиче…

Они с мамой даже расписались, что ж, и тут я был не против, я считаю, что так даже лучше…

Да, сам Максимыч. Нужно, наверное, сказать пару слов о нём. Да нет, конечно, он достоин гораздо большего количества слов, заслужил, но я ограничусь немногими. Он военный лётчик, подполковник в отставке, дальний бомбер. Летал на Ту-22К, был у нас такой самолёт, а может и сейчас есть, не знаю…  Да не важно это, на чём он летал, важно, что он теперь с моей мамой, ну, и выходит, с нами.

Кстати, прикол, - Вовка с Максимычем сразу вступил в тесный контакт. Интеллектуальный!.. Интеллектуальный, хвала Богам, не более того. А мне и этого хватает! Как начнут они про самолёты, всё, - мама, роди меня обратно!.. Вовка ведь всерьёз увлекается авиацией, ну а Максимычу такого преданного и благодарного слушателя для полного счастья и не хватало… Ну, например. Мы собираемся пострелять ворон из моей новой винтовки, - кстати, WeatherbyMarcV, не хрен собачий, легенда! - а Вовка по телефону слушает, как Максимыч ему рассказывает про нештатную ситуацию в 89-ом, во время пуска с его самолёта крылатой ракеты Х-22ПСИ по 600-му полигону, врёт, разумеется, напропалую, а Белова не дозовёшься…

Но что уж тут, Вовка есть Вовка, а Максимыч есть Максимыч.

Его бывшая жена живёт в Белоруссии, взрослые дети, - две дочери, - там же, живут своими семьями, как и положено… Ладно, вода это всё, про его бывшую и дочерей, к Вовке Белову это не имеет никакого отношения, Максимыч имеет к Вовке отношение, то есть, именно с Максимыча всё и началось…

* * *

- Мама, даже не думай, я эти твои яблоки в рот не возьму, и в Абзаково я их не возьму, тоже мне, мечта Мичурина, у них и вид-то…

- Да какой у них вид, Илья? Вид, как вид, скороспелки… Тимурка грызёт.

- Вот это для меня не довод, он и не такое грызёт. Виктор Максимыч, а у вас минералка есть?

Максимыч сочувственно смотрит на меня, бросает быстрый взгляд на маму, идёт на кухню, - я изнемогаю, - кричу ему вслед, что мне можно без стакана, - он возвращается с бутылкой минералки. Что там? «Шадринская» какая-то, ладно…

- Гр-рм! Минералка. Тебе, Ил, сейчас бы хорошо…

- Витя!

- Мама… Не надо мне ничего, Виктор Максимыч, крепче минералки, да и за рулём я, но за заботу спасибо. Да где пацаны-то пропали?

- Илюша, может мне сходить, поторопить их?

- Да уж, мам, сходи, пожалуйста, я в Абзаково хочу, под сень вод и древ, и чтобы меня овевал лёгкий горный ветерок, напоённый свежестью и ароматами вековых дикорастущих хвойных великанов…

Мама, с сомнением глянув на меня, идёт за мальчиками, наверняка они во дворе с Бобиком дурака валяют, а Максимыч выдав очередное фирменное «гр-рм!», начинает мне рассказывать про «шпагоглотание», я борюсь с тошнотой, но слушаю, куда деваться, терпи Ил…

- Так вот, представь себе, Илья, такое было впервые на отечественных самолётах, до того о лётчиках, об их комфорте, особенно не заботились. А теплоносителем в этой системе охлаждения был… - Максимыч выдерживает драматическую паузу, торжествующе смотрит на меня, и выдаёт: - Спирт! Чистый этиловый, медицинский!