Умереть, чтобы угодить - [52]

— Так вот где я ее оставил! — Кахилл забрал чашку. — Сегодня я все утро искал ее.

Саре понравилось, что он не стал специально перед ее приходом наводить чистоту — впрочем, в этом его дом и не нуждался. Кахилл не стремился к идеалу и не пытался произвести впечатление на гостью, но его уверенность и чувство своего «я» невольно внушали ей уважение.

— Не знаю, как ты, — заявил он, — а я проголодался. Займемся мясом.

Филе толщиной два дюйма получилось настолько нежным, что его можно было разделать почти без помощи ножа. Пока жарилось мясо, Сара испекла в микроволновке две картофелины, перемешала нарезанный салат и подогрела булочки. Вместо вина Кахилл припас кувшин чая со льдом.

Если бы он поставил негромкую романтическую музыку, Сара насторожилась бы, но он включил канал новостей, хотя и на небольшую громкость. Возможно, он вовсе не пытался соблазнить гостью — по крайней мере, осознанно, — но все равно почти добился своего.

Вдвоем они быстро и дружно помыли посуду и навели порядок в кухне, потом Кахилл решил:

— А теперь я покажу тебе подвал. Тебе там понравится, спустился по лестнице и включил мощные лампы. Первым делом Сара заметила, что стены ничем не отделаны, по кирпичу тянутся голые трубы. Но, присмотревшись, поняла, что в подвале была проделана серьезная работа.

Слева от нее находилась штанга с впечатляющим набором «блинов», неподалеку с потолка свисала боксерская груша. Поодаль располагался комбинированный силовой тренажер для разнообразных упражнений и беговая дорожка.

Кахилл стоял у двери, а Сара сначала подошла к штанге и коснулась холодного металла, потом осмотрела оба тренажера. Кахилл тратил немало сил и средств, чтобы сохранить форму, хотя беговой дорожкой пользовался только в плохую погоду. Причем по-настоящему плохую: легкая изморось не могла бы удержать его дома — такое под силу разве что проливному дождю и грозе. Сара мысленно прикинула, сколько миль в день он пробегает, но отвлеклась, заметив большой гимнастический мат, закрывающий половину пола. Она прекрасно знала, для чего нужны такие маты.

Сара помнила, что Кахилл занимался карате, видела, как он одним ударом обезвредил грабителя, но он никогда не упоминал о своих занятиях боевыми искусствами, а она не решалась расспрашивать. Казалось бы, что тут такого? У них нашлась бы общая тема для беседы. Но Кахилл молчал не потому, что был в карате новичком и боялся за свое самолюбие, а совсем наоборот.

— Здесь ты занимаешься карате?

Он прислонился к дверному косяку, согнул одну ногу в колене, скрестил руки на груди и слегка опустил веки, наблюдая за гостьей. Услышав ее вопрос, он пренебрежительно пожал плечами:

— Не столько карате, сколько всякой всячиной.

— Какой?

— Я знаком с карате, дзюдо и другими боевыми искусствами. Но в реальной ситуации нет ничего лучше комбинаторного рестлинга и доброй старой уличной драки без правил.

«Скорее всего, он знает толк в уличных драках», — подумала Сара, и ее сердце учащенно забилось. Она сама не понимала, почему это обстоятельство так возбуждает ее. Кахилл — образец сексуальности, на его гибкое мускулистое тело просто невозможно смотреть, не испытывая вожделения. Чем-то он напоминал огромного кота и даже в минуты неподвижности не расслаблялся, а словно готовился к прыжку.

За ужином они беспечно беседовали и поддразнивали друг друга, но внезапно эта легкость улетучилась без следа. Атмосфера быстро накалялась, как перед грозой — но не за стенами дома, а под его крышей. Сара была не настолько наивна, чтобы не понимать, насколько бурной будет гроза. Если она собирается спасаться бегством, действовать надо сейчас же.

— Ладно, — объявила она, в замешательстве шагая не от Кахилла, а к нему, — уже поздно, мне пора…

— Останься.

«Останься». Он произнес это негромким голосом, бархатисто ласкающим ее кожу. Сара замерла, различив в этом слове обещание и почти непреодолимое искушение. Шутливые беспечные беседы вмиг оказались забыты.

Секс с ним наверняка будет отличным. Даже еще лучше. Вкуснее мороженого. У него найдется только один недостаток — безупречность.

Сара отвернулась от Кахилла и уставилась на боксерскую грушу, чувствуя, как сердце колотится о ребра, разгоняя кровь. Ее бросило в жар, нервы натянулись, волнение быстро нарастало. Низ живота невольно сжался, словно она уже впускала его в себя. Сара хотела этого изо всех сил и была уже готова махнуть рукой на благоразумие. В отчаянии она пыталась придумать хотя бы одну причину для отказа, убедить себя в том, что секс ей не понравится, но само слово «секс» сбивало ее. Биохимическая реакция перешла в бурную стадию, достигла небывалой интенсивности. Саре казалось, что она излучает электричество всем своим существом.

Она не смела обернуться, взглянуть на Кахилла или позволить ему увидеть ее лицо. Если он еще ничего не понял, то поймет, как только посмотрит ей в глаза. И Саре не хотелось видеть неприкрытую сексуальную жажду на его лице и другие признаки возбуждения.

Он предлагал ей остаться — но не для того, чтобы просто выпить кофе или поговорить. Он приглашал ее в постель.

— Нет, — выговорила она и чуть не расплакалась.