Улыбка Лизы. Книга 1 - [46]

Глава семнадцатая Попутчик

ТОМСК-НОВОСИБИРСК. ИЮНЬ 1993 ГОДА

«Вряд ли авиатор Сент-Экзюпери с его красивым афоризмом про человеческое общение пользовался когда-либо услугами железнодорожного транспорта. Некоторая часть человечества, предпочитающая пересекать пространство в поездах, беззастенчиво злоупотребляет этой роскошью, превращая извечную человеческую потребность – выплакать душу – в дорожный ритуал нескончаемых излияний с непременным поеданием жареной курицы и варёных яиц. Эта невыносимая часть человечества искренне считает, что поезда только для этого и существуют», – думает Лиза, тоскливо предчувствуя вынужденное семичасовое общение с соседями по купе. Она принадлежит к тому злосчастному типу людей, что не умеют вовремя сказать «нет» – из опасения оскорбить чувства другого. «Только не сегодня», – говорит она себе. Единственное, чего она хочет – тишины и покоя, затаиться от говорливых и любопытных соседей в купе вдвоём с Мишей, не разговаривая даже с ним. До отхода поезда остаётся несколько минут, и в коридоре начинается прощальная толкотня. Наконец, провожающие покидают вагон, объявляют отправление. Поезд, дёрнувшись, плавно набирает ход.

Они едут в одну из городских больниц Новосибирска, куда недавно поступил тринадцатилетний подросток с ретроградной амнезией. Лиза достаёт из сумочки чёрно-белый снимок, вырезанный из вчерашней газеты, долго и внимательно вглядывается в нечёткое изображение. По описанию совпадает всё: и рост, и светлые волосы. Смущает лишь цвет глаз, но кому-то и серые кажутся голубыми. Восприятие цвета слишком субъективно, отбрасывает она промелькнувшие сомнения. Лиза надеется на чудо, но в то же время боится уверовать в него – слишком больно потом, как это было неделю назад в Барнауле – мальчик с амнезией оказался малорослым двадцатилетним парнем, а в Кемерово и вовсе – девочкой. Перепутали в милицейской сводке. Они с Мишей едут в Новосибирск, а Пол вчера вылетел в Москву. Детективу, которого он нанял, удалось зацепить след беспризорника то ли из Томска, то ли из Омска, обитавшего на Казанском вокзале две недели назад. Лиза, уткнувшись лбом в стекло, уныло наблюдает за перронной суетой. За окном проплывает здание вокзала, потом железнодорожный мост, остаются вдали закопчённые панельные пятиэтажки, мелькают народные кормильцы – шестисоточные участки. В купе витает лёгкий запах гари: паровозы, хотя и канули в Лету, обретя покой в музеях при депо, титаны до сих пор топят углём. Как она и хотела – они вдвоём. Она с признательностью думает, что иногда наши не слишком обременительные просьбы там, наверху, выполняются удивительно быстро.

Миша, прикрыв дверь, сидит, уткнувшись в книгу. Общее горе объединило их, но ненадолго – с появлением Пола между ними появилась неопределённость, перерастающая в отчуждённость.

Нет, чудес не бывает! Зеркало двери мягко отъезжает в сторону, а в купе появляется попутчик – в меру полноватый пенсионер с сияющей лысиной и хитроватыми глазами за стёклами очков в роговой оправе, он скорее невысок, чем низок. Лиза с первого взгляда определяет: из разряда весельчаков, считающих святым долгом всю дорогу развлекать соседей бородатыми анекдотами.

Сосед вешает на деревянные плечики светлый пиджак из льняной ткани, остаётся в белой рубашке с расстёгнутым воротом.

– Владимир Борисович, – улыбнувшись, представляется он, промокая лысину платком. – Будем знакомы?

– Очень приятно. Михаил.

Оценив возраст и комплекцию попутчика, Миша, не дожидаясь просьбы, освобождает нижнюю полку, перекидывая вещи наверх. Попутчик благодарит улыбкой и останавливает подчёркнуто-изумлённый взгляд на Лизе:

– Подождите, сударыня, не называйте своё имя. Я попробую угадать, – он лукаво прищуривается: – Как бы ни назвали Вас родители, Ваше имя может быть только Мона Лиза.

«Началось», – с досадой думает она, но вежливо растягивает губы в учтивой улыбке.

– Неужели ошибся? – в притворном ужасе восклицает весельчак-попутчик.

– Нет, Вы правы, я действительно Лиза.

Похоже, он несколько озадачен этим фактом и не прочь обсудить его, но купе заполняет собой дородная проводница.

– Что за май нынче? Пекло, как в июле, – возмущается, рассовывая билеты по кармашкам планшетной сумки, раскинутой на шаровидных коленях под туго натянутым синим сукном форменной юбки.

Лиза с неудовольствием констатирует, что попутчик, как и они, тоже до Новосибирска. Под дребезжание ложек о стаканы в никелированных подстаканниках она устраивается поудобнее у окна, поджав ноги, погружается в чтение.

– И всё-таки поразительно, как же они угадали? Я про Ваших родителей. Вы, наверное, очень похожи на Вашу матушку? – возвращается к разговору сосед.

Лиза пожимает плечами и сухо бросает:

– Не более, чем другие дети на своих родителей.

– Ну а генеалогическое древо? Корни-то, наверняка, где-то в Италии, не так ли? Наука пока не даёт другого объяснения феномену двойников, кроме как результата случайной комбинации генов. Причиной сходства между людьми может быть только тайное родство. Поколений эдак через тридцать, у каждого набирается миллион родственников. Гены, конечно, перемешиваются, но, по теории вероятности, могут возникнуть одинаковые комбинации. Так что, Лиза, вероятность того, что Вы являетесь пра… пра… в какой-то степени внучкой Джоконды очень даже велика. Тем более, пятьсот лет – это всего лишь пятнадцать или шестнадцать поколений. Но как же всё-таки приятно пить чай вместе с Джокондой, – он бесшумно делает глоток и, прикрыв глаза, изображает блаженство.