– Я думала, что ты проснешься позже. До службы еще целых два часа, и я решила сделать оладьи. Могу сделать омлет, если ты…
– Элли. – Ли положил руку ей на плечо. – Посмотри на меня.
Она заставила себя взглянуть ему в глаза и натянуто улыбнулась, не в силах нарушить повисшую тишину. Сердце у нее в груди отчаянно билось.
– Элли, что происходит?
– Ничего, все нормально.
– Ты себя хорошо чувствуешь?
– Со мной все в порядке.
Наступило тягостное молчание.
– Но ты чем-то расстроена, – наконец произнес Ли.
Элли глубоко вдохнула, чтобы не сорваться. Она должна держать себя в руках.
– Со мной все в порядке. С какой стати я должна расстраиваться? – Голос у нее дрожал.
Она не смогла сдержаться, она не желает больше врать ни себе, ни ему, ей надоело играть в игру «Со мной все в порядке, не беспокойся».
– Почему я должна расстраиваться? – вновь повторила Элли. Она хотела, чтобы Ли узнал все, узнал, как ей тяжело.
Ли выжидающе смотрел на нее. Он ожидал от нее всего, чего угодно: радости, застенчивости, но только не обиды и злости. Она вела себя словно разъяренная тигрица, и ярости ее не было предела.
Ли подошел к полке с посудой, взял чашку и налил себе кофе. Немного кофеина ему сейчас не помешает. Может, он окончательно проснется, а в голове появится хоть одна трезвая мысль. Он так и не смог выспаться, проворочался почти всю ночь. Ли взглянул на Элли. Глаза у нее неестественно блестели, лицо изменилось: куда-то исчезли мягкие черты, она стала чужой, колючей, холодной.
Неожиданно он понял: прошлой ночью он снова совершил ошибку и теперь мог в полной мере оценить ее последствия. Он оставил Элли одну, не выполнив до конца свои обязанности, не встретил с ней утро.
– Прости меня, – проговорил Ли.
В глазах Элли он прочитал боль, обиду, злость. Он поставил чашку на стол и подошел к ней.
– Нет, не трогай меня, – резко произнесла Элли и вырвалась из его объятий. – Не трогай меня, словно я что-то хрупкое, словно вот-вот разобьюсь.
Ли остановился, не ожидая такой реакции. Внутри у него что-то сжалось, ему стало обидно за себя.
– А прошлая ночь не в счет? – осторожно спросил он, замечая, как румянец вспыхнул на щеках Элли.
– Да, не в счет. Ведь прошлой ночью… ты… просто потерял контроль над собой. Ты забыл про мою болезнь и вел себя со мной просто как с женщиной.
Ли недоуменно смотрел на Элли.
– Ты ждешь от меня сожаления, раскаяния? Может, мне попросить прощения за то, что целовал тебя вчера?
– А разве нет? Разве не жалеешь? Не жалеешь обо всем… о том, что женился на мне?
У Элли хлынули слезы – горькие, обжигающие. Ли не знал, что ей сказать.
– Я, конечно же, не ожидала что ты… ты полюбишь меня. Ну… не сразу. Но прошлой ночью… Я подумала, что ты хочешь меня. Но ты видишь во мне только обузу. И, наверно, так оно и есть. Я для тебя всего лишь больная девчонка. Такой я была всегда, и именно к такой ты и привык.
– Элли…
– Нет, хватит говорить со мной, как с ребенком, я уже выросла, я – женщина. И нравится тебе или нет, но я твоя жена!
Ее фиалковые глаза горели обидой и злостью. Она подошла к Ли и своими детскими кулачками ударила его в грудь. Ли не тронулся с места, не шелохнулся, просто стоял и смотрел на нее. Элли била его в грудь, словно ломилась в закрытую дверь его души, желая силой сломать его. Сколько ярости и страсти в ней, подумал Ли.
– Я хочу стать тебе другом, а не обузой! Да, у меня эпилепсия, но ведь не чума, ты не можешь заразиться ею. Если тебя пугает моя болезнь, обескураживает, отталкивает, то мне очень жаль, но я не могу повлиять на твои чувства, как не могу влиять и на болезнь. Но это вовсе не означает, что я не могу быть твоей женой. Только дай мне шанс!
В голове у Ли все перемешалось. Боли физической он не испытывал, но каждое слово, произнесенное его женой, врезалось в его сердце и душу. Особенно его задела мысль Элли, что ее болезнь отталкивает его. Эта мысль ошеломила его.
Элли тем временем сорвала фартук и, швырнув его в Ли, выбежала, всхлипывая, из кухни.
Ли, помедлив мгновение, бросил фартук на стол, одним движением выключил плиту и кинулся вслед за Элли. Он так босиком и бежал за ней по гравию к сараю.
Влетев в сарай и захлопнув дверь, Ли на мгновение ослеп. Лишь через пару минут глаза привыкли к темноте, и он увидел Элли. Она прижалась к своей любимой лошади и продолжала всхлипывать.
Ли не спеша подошел к ней и облокотился на ворота стойла.
– Элли… ты совсем меня не знаешь, если так думаешь обо мне. Ты волнуешь и возбуждаешь меня каждым взглядом, каждым движением.
Элли еще несколько раз всхлипнула, и после наступившего молчания тихо спросила:
– Тогда почему? Почему ты оставил сегодня ночью меня одну? Почему?
Ли смотрел на нее: хрупкие плечи, красивые волосы… Он не знал как утешить ее, не знал, что сказать, чтобы она поверила ему.
– Я думал, тебе было хорошо со мной, думал, тебе нравятся мои поцелуи, ласки.
– Да, да, мне было хорошо с тобой, – мягко, но настойчиво продолжала Элли. – Но потом… потом ты ушел и оставил меня одну. Снова одну. В ту ночь ты дал мне понять, что я настоящая женщина, нормальный человек. Я чувствовала себя счастливой, я словно парила в облаках, но потом ты все разрушил, ты оттолкнул меня.
