Хлоя явственно ощутила, как подле нее напряглась Женя.
— Прежде, чем ты что-либо скажешь… — начала она, но Татьяна оборвала ее:
— Как ты посмела?
— Я!
И вся уверенность девочки улетучилась. Через секунду она уже всхлипывала в объятиях мамы, а та утешала и говорила, что все будет хорошо.
Пока мать и дочь обнимались, Татьяна с благодарностью взирала на Хлою.
— Мы так тебе признательны.
— Не стоит, была рада помочь.
Наблюдая, как Хлоя часто моргает и сморкается в платочек, Ник ощутил, что в груди что-то шелохнулось.
Тем не менее он был настроен саркастически.
— Тоже собираешься всплакнуть?
— Я не плачу. — Хлоя высморкалась.
— Ты не против поехать с Ником. — Татьяна впервые за все это время взглянула на брата и добавила, поцеловав Женю в макушку: — Я бы хотела поговорить с глазу на глаз с этой барышней.
Хлоя была очень даже против и с ужасом подумала, как будет сидеть с Ником, однако скрыла свои чувства за вежливой улыбкой.
— Ближайшего рейса на материк я могу подождать и тут.
Татьяна ошарашенно посмотрела на нее.
— Даже не думай, что мы сразу отпустим тебя обратно. Ты наша гостья и можешь жить здесь, сколько захочешь.
— Я не могу остаться. — Хлоя пыталась выглядеть как можно увереннее, хотя и чувствовала ужасную усталость.
«Может быть, Хлое неприятна наша компания», — недоумевал Ник, у него между бровей даже залегла морщина.
— Останься, — взмолилась Татьяна.
— Марко заправляет вертолет и отправляется прямиком в Дюссельдорф, — добавил Ник.
И, обращаясь к сестре, перешел на греческий. Татьяна кивнула и повернулась к Хлое.
— Решено, ты останешься. Хотя бы на одну ночь, в знак моей благодарности.
— Но твоя бабушка больна. — Хлоя старалась изобрести любую более-менее пристойную причину для отъезда.
На самом-то деле причина в Нике. Она не хочет оставаться с ним, он заставляет ее желать то, что она когда-то имела, но теперь не может получить, а потому не должна даже хотеть, если уж на то пошло.
От волнения у нее даже глаз задергался.
— Ей уже лучше, — отозвалась Татьяна.
— Она еще тот крепкий орешек, — добавил Ник с необыкновенной теплотой в голосе.
«Не обманывайся, Хлоя, — предостерегла она себя. — Многие серийные убийцы тоже любили своих бабушек».
— Следуйте за нами, — заторопилась Татьяна.
Хлоя, пока ни на что не согласная, открыла было рот, чтобы возразить, но вдруг Татьяна округлила глаза.
— О нет, не хочу, чтобы Женя в этом участвовала. Давайте быстрее в машину.
И переключилась на греческий, что-то говоря Нику с волнением на лице.
— Хлоя, скорее.
К машине приближалась женщина. Нет, не шла, а пыталась бежать, хотя ноги заплетались, будто она была пьяна.
Хлоя понятия не имела, что происходит. Похоже, среди собравшихся она единственная не в курсе. Лицо Ника напряглось, между бровей залегла морщинка. Хлоя всем телом чувствовала, как от него исходит напряжение. Он что-то сказал водителю на греческом. Она ни слова не поняла, однако по тону голоса догадалась, что это приказ. Она бы не стала подчиняться просто из принципа, даже если бы ее съели с потрохами.
— Я сказал, — начал Ник на английском, не поворачивая к ней головы.
— Я слышала, — оборвала его Хлоя. — Но это не значит, что стану тебе подчиняться.
Ник напрягся еще больше.
— Нет времени объяснять.
Женщина уже подошла слишком близко. От нее действительно разило алкоголем. Ник тоже это заметил. Он не поворачивался, пока она не подошла почти вплотную.
— Привет, Гелена.
Пьяная была бы даже симпатичной, если бы не алкоголь, растрепанные, нечесаные волосы и черные круги под глазами от размазанной туши.
Она то ли всхлипывала, то ли задыхалась от быстрой ходьбы и не обратила никакого внимания на Хлою, подошла прямиком к Нику и заявила заплетающимся языком:
— Я каждое утро просыпаюсь с желанием, чтоб ты сдох.
— Неожиданный поворот сюжета.
Горечь и яд в ее голосе поразили Хлою. Что он натворил, чтобы довести ее до такого состояния? Она взглянула на Ника. Он просто стоял и смотрел на собеседницу без гнева и злобы, хотя и с горечью, состраданием и неизбывной виной. Хлою это удивило.
— Мне очень жаль, — наконец обронил он.
Лицо женщины исказилось. Она издала то ли рык, то ли вопль отчаяния и принялась что есть сил колотить по его груди крепко сжатыми кулаками.
Хлоя от неожиданности ахнула. Ник не двинулся с места и терпел ее выходки. Она колотила его, а Хлоя думала, откуда у этой бабы берутся силы. Наконец та остыла, опустив голову на плечо Ника, содрогаясь от всхлипываний. Ник обнял ее одной рукой, а второй погладил по спутанным волосам.
— Я заберу ее, — предложил подоспевший незнакомец. — Пойдем, милая, я не знал, что ты ушла.
Женщина приподняла голову, услышав его голос.
— Этот ублюдок должен умереть, — заявила она на последнем издыхании.
Ник никак не отреагировал на подобное заявление. Должно быть, невероятно толстокожий, никакими заявлениями его не прошибешь.
Незнакомец подхватил женщину под руки.
— Простите ее, — обратился он к Нику. — Она не имела это в виду. Впрочем, сама не знает, что говорит.
Женщина продолжала рыдать.
— Она не всегда такая, но сегодня что-то совсем тяжко.
Ник кивнул. Лицо его по-прежнему было непроницаемым.
