Улица Вокзальная, 120 - [25]

– Да. Немыслимо,– повторил он.– Рюмку рома на дорогу?

– Нет, стакан.

Глава VIII Луиза Брель

Несмотря на растрепавшиеся волосы, Луиза была обворожительна. Опалового цвета дезабилье было ей на редкость к лицу. Голые ступни ног с накрашенными ногтями утопали в меховой шкуре, брошенной у подножия кровати. Как говорится, лакомый кусочек. Впрочем, если на какое-то время я и получил возможность полюбоваться этой пленительной женщиной, то уж никак не по ее недосмотру.

Когда Лафалез позвонил в дверь кокетливого пригородного домика и назвал себя, у нее вырвался возглас изумления, и, лишь вволю пожеманясь, она приоткрыла дверь.

И чуть было вновь ее не захлопнула при виде того трио, которое мы составляли в полутьме коридора. Я тут же придал своей физиономии дежурное выражение, пригодное для чрезвычайных обстоятельств, а самое меньшее, что можно о нем сказать, так это то, что оно не бог весть как привлекательно.

И вот она стояла перед нами в своей крохотной спальне, такой по-женски уютной, в полной растерянности обводя нас взглядом своих слегка припухших ото сна глаз. Частое дыхание волновало ее грудь.

Я достал из кармана пальто свою трубку и наставил ее в виде револьвера.

– Одевайтесь,– приказал я.– Захватите удостоверение личности и следуйте за нами. Вам придется рассказать комиссару Бернье о некоторых обстоятельствах нападения, которому я только что подвергся со стороны вашего сообщника.

Она смотрела на меня, разинув рот. Потом обратилась за поддержкой к своему патрону, украдкой бросавшему на нее сочувственные взгляды.

– Я пытался уже убедить господина Бюрма, что он совершает ошибку,– произнес он покровительственным тоном.– Было бы очень странно, если бы вы вдруг оказались преступницей. Он обвиняет вас в том, что вы подстроили ему ловушку. Это… это… Послушайте, Луиза, не молчите. Защищайтесь.

– От чего и от кого? – спросила она.– Я не понимаю, в чем обвиняет меня этот господин. Ловушку? Я не подстраивала ему никакой ловушки. Я…

– Вам знакома эта девушка? – перебил я, поднося к ее носу фотографию кинозвезды.

– Да. Это Мишель Оган.

– Спасибо. А то я не знал. Кто из ваших знакомых похож на нее? Внимание: сегодня днем мы уже задавали вам этот вопрос.

– Я помню.

– Но вы не ответили. Кто из ваших знакомых похож на эту актрису?

– Никто.

Я вплотную приблизился к ней.

– Кто из ваших знакомых похож на эту актрису?

– Никто.

Я сжал ее запястья.

– Вы лжете.

– Нет,– ответила она.– Отпустите. Мне больно.

Пятясь, она задела ногой о кровать и тяжело опустилась на нее.

– Теперь моя очередь отвечать: нет. Я отпущу вас не раньше, чем вы образумитесь, малышка. Кто из…

Меня перебил Жерар Лафалез. Положив руку на мое плечо, он пристально смотрел на меня. Лицо его было искажено; я впервые видел его таким агрессивным.

– Господин Бюрма,– выдохнул он с упреком,– господин Бюрма, немедленно прекратите эту гнусную комедию. Я глубоко сожалею, что заставлял себя принимать на веру ваши необоснованные подозрения. Обаяние вашей репутации послужило, быть может, тому причиной. Но я не намерен поддаваться ему впредь и, поверьте, искренне корю себя за то, что привел вас сюда. Прошу немедленно прекратить издевательства над этой девушкой, за порядочность которой я ручаюсь. Подобные методы недостойны…

– Заткнитесь. Меня чуть было не выбросили в Рону, месье Лафалез. Вот что для меня сейчас важнее всего. Впрочем, откровенность за откровенность: я готов удовлетворить ваше ходатайство и отпустить на мгновение хрупкие запястья этого невинного ангела. Отпустить, чтобы приоткрыть вам, какими методами Динамит Бюрма достигает своих блистательных побед.

С этими словами я нанес ему в середину подбородка удар, отправивший его в угол вдогонку за шляпой. После чего бросил Кове шарф.

– Свяжите его. Эта спальня слишком тесна для широких жестов. И не забудьте заткнуть ему рот; не исключено, что, пробудившись, он вознамерится попеть, а его репертуар не в моем вкусе.

– На каторгу пойдем вместе, Нестор,– вздохнул он, однако выполнил все мои распоряжения.

Быстрота случившегося не позволила Луизе Брель обратиться в бегство. Она неподвижно сидела на смятой постели и, казалось, думала о чем-то постороннем.

Я подошел. Она оттолкнула меня и пригрозила позвать полицию. Эта угроза умилила меня.

– Ах, полицию? А разве я не начал с того, что пригласил вас последовать за мной во Дворец правосудия, где комиссар Бернье счел бы за честь побеседовать с вами? Полицию?… Но она ничуть не пугает меня, крошка.– На самом деле это было далеко не так. Приход полицейского поставил бы меня в затруднительное положение.– Если здесь кто-то и должен ее бояться, так это вы. Вы, утверждающая, что не знакомы с некоей молодой особой, хотя это и неправда; вы, не захотевшая, чтобы я продолжил связанное с ней расследование – сейчас вы мне объясните почему,– и подославшая ко мне подручного убийцу, в то время как я летел на лжесвидание, в эту ловушку. Эта встреча была мне назначена по телефону. Но ведь только один человек в Лионе знал номер моего телефона: ваш патрон. Другой человек мог без труда раздобыть эти сведения: это вы, его секретарша. Я бы никогда не заподозрил вашего патрона. Сегодня днем я задал ему этот вопрос, и он ответил мне на него со всей возможной искренностью. Вы – дело другое. Ваше «нет» прозвучало, надо признать, весьма торопливо… и все же не настолько, чтобы не возбудить во мне подозрений, и, наконец, вершина неловкости: стремясь не обнаружить и в то же время как-то мотивировать свою растерянность, вы начинаете плести какую-то идиотскую историю, которая, увы, никак не вяжется с вашей физиономией. Ведь у вас отнюдь не глупый вид, позвольте сделать вам этот комплимент. Поэтому, когда на Арочном мосту какой-то голубчик ухватил меня за талию с явным намерением отправить на разведку речных глубин, мне не понадобилось много времени, чтобы перебрать в уме всех подозреваемых…