Укрытые любовью - [20]

Наверное, сейчас служанка Нанка Османа, обычно будившая Надин, уже обнаружила, что ее постель не смята. Сначала женщина пойдет в комнату Рами, чтобы проверить, не там ли гувернантка. Потом, когда ребенок начнет звать Надин, служанка спустится вниз и спросит жен, не видели ли они ее. И только после этого в страхе отправится к Нанку Осману — доложить, что гувернантка пропала.

Впрочем, возможно, он обнаружит это первым. Если он решит искупаться перед завтраком, что нередко делал, то на террасе заметит ее ночную рубашку и муслиновое платье, а рядом — мягкие тапочки и полотенце. Поначалу он и не подумает, что Надин утонула. Он будет всматриваться в сверкающие воды Босфора в надежде увидеть голову купающейся девушки. Только через некоторое время, когда ее все еще не будет видно, он начнет волноваться.

«А ведь по-своему он был ко мне добр», — подумала Надин.

И внезапно кольнуло в сердце, когда она подумала о Рами. Она никогда больше не увидит ребенка, и дай Бог, чтобы никто по глупости не сообщил девочке, что ее воспитательница утонула.

Но тут Надин вспомнила, что говорил ее отец, когда они, останавливаясь где-нибудь на короткое или долгое время, привязывались к окружающим их людям: «Не стоит оглядываться назад. Мы не можем вернуть прошлое, но всегда должны надеяться на будущее».

Девушка решила не думать больше о Рами.

Впереди замаячили невзрачные домики, за которыми просматривалось более высокое здание. Когда они подошли ближе, Надин увидела сверкающие воды Дарданелл.

Она подумала, что паром, должно быть, находится в порту.

Лайл Уэстли посмотрел туда же. Неужели и он задается тем же вопросом?

Они шли молча. Несколько человек направлялись к высокому зданию, походившему на магазин. А вскоре беглецы смогли разглядеть причал. Бухта была пуста, лишь кто-то сидел у воды, куря и разговаривая.

Лайл Уэстли устремился к гостинице.

Она была гораздо больше, чем казалось издали, с низкими потолками, которые подпирались балясинами. Однако вокруг было чисто. Владельцем гостиницы оказался большой жизнерадостный турок.

— Чем могу помочь, мистер?

Он заметил на Лайле рясу, и лицо его приняло почтительное выражение.

— Доброе утро! — произнес Уэстли. — Мы с сестрой хотели бы переправиться на пароме до Канаккале.

— Вам не повезло, — ответил хозяин, — вчера вечером паром ушел, и до завтра его не будет.

— Да, не повезло, — согласился Лайл. — Впрочем, я надеюсь, вы будете столь добры, что предоставите нам две комнаты на ночь.

— У меня как раз есть две, но я всегда придерживаюсь такого правила: мои постояльцы должны заплатить вперед — думаю, вы понимаете меня.

— Разумеется, — кивнул Уэстли. — Это весьма предусмотрительно с вашей стороны.

Хозяин гостиницы был удивлен ответом, однако назвал сумму, и Лайл Уэстли выложил деньги на стол.

— Мы долго шли сюда, — непринужденно заявил Лайл, — моя сестра устала и хочет отдохнуть.

Проворно сунув деньги в карман, турок угодливо повел постояльцев наверх. Они очутились в разветвляющемся на две стороны коридоре. Повернув налево, хозяин провел их в две комнаты, маленькие и плохо обставленные, но с чистыми кроватями.

Надин только теперь поняла, что безумно устала.

Хозяин гостиницы вышел в коридор, чтобы открыть соседнюю комнату, где будет спать Лайл Уэстли.

Надин села на кровать. Возможно, прошлой ночью она и поспала немного, но это не принесло желаемого отдыха. Она была уверена, предупредительность Лайла вызвана лишь тем, что он хочет спрятать понадежнее ее и, разумеется, себя.

Надин услышала тяжелые шаги — хозяин спускался по лестнице. В комнату вошел Лайл.

— Вы должны отдохнуть, — сказал он.

— И вы. Я хоть поспала прошлой ночью, но не думаю, что вы тоже успели вздремнуть.

— Всегда стоит поспать, если есть возможность, — заметил Лайл. — Вы ложитесь, а я пойду вниз, попробую найти вам что-нибудь на завтрак.

Он повернулся к двери и тотчас остановился.

— Кстати, не стоит называть меня Лайлом.

Надин широко раскрыла глаза.

— Я забыла спросить вас, кто мы такие, — молвила она.

—Дэвисы. Я — Мэтью Дэвис, а вы — моя сестра Матильда.

— А почему Матильда? — рассмеялась Надин.

— Я знал двух женщин-миссионеров с таким именем.

— Прекрасно, буду Матильдой и постараюсь вести себя, как Матильда.

— Проблема в том, — покачал головой Лайл, — что вы совсем не выглядите Матильдой, так что, чем дольше вы будете оставаться здесь, тем лучше.

Не дожидаясь ее ответа, он закрыл за собой дверь.

Надин стало смешно. Так вот почему он заявил, что она должна отдохнуть. Впрочем, сейчас ей очень хотелось послушаться его.

Она открыла чемодан и обнаружила именно те вещи, которые заметила еще возле залива, — некрасивое коричневое платье и ночную рубашку из грубого полотна. Эта рубашка так старательно закрывала абсолютно все, что наверняка подошла бы миссионерше.

«Думаю, Матильду шокировали бы прозрачные ночные рубашки, которые остались у меня дома!» — подумала Надин.

Все еще смеясь, она надела рубашку и юркнула в постель.

Через некоторое время в дверь постучали. Вошел Лайл с подносом в руках. На нем лежали два вареных яйца, хлеб грубого помола, масло и мед, а еще стояла чашка кофе, в которую явно добавили каплю молока.