Украсть богача - [78]

Мы ворвемся в штаб-квартиру Народной партии.

Я ворвусь в штаб-квартиру Народной партии.

Они сейчас опьянены властью, им круглосуточно лижут лунды. Из-за них по всей Индии от Каргила до Канниякумари бунтует народ, чей гнев они могут обратить на либеральных журналистов и руководителей НПО, окончивших Гарвард. Им будет не до меня: они сейчас подписывают договоры на телепередачи, на фильмы, а практикантки делают им минет. Я захвачу Обероя, заставлю его покаяться в прямом эфире, и все снова будет в порядке.

Я сказал, что план простой. Я не говорил, что хороший.

Время поджимало. Рано или поздно кто-нибудь обязательно обратит внимание на то, что в последние дни на конспиративной квартире Бхатнагар царит оживление, не свойственное обычной деятельности следователя, который занимается мошенничествами в сфере образования. И начнет задавать вопросы, чтобы опустить Бхатнагар на касту-другую, ее разоблачат, а мы до конца своих дней сядем в тюрьму: туда ведь если попал, то уже не выйдешь. Мы должны бить первыми.

По телевизору показывали студенческие волнения. Молодежь развеселило, что Руди оказался агентом Пакистана.

– Он доказал, что мы возлагаем ложные надежды на образование, – заявил юноша с волосами цвета радуги и отчетливым произношением ученика школы-пансиона.

Народная партия и ее последователи в шафрановых одеяниях устраивали встречные акции протеста. Студенты размахивали флагами Пакистана, кипели драки, звенели крики, летали пластмассовые стулья – словом, обычные гуляния в преддверии Дивали.

Днем вернулась Бхатнагар и описала мне расположение штаб-квартиры Народной партии. Она не придумала лучшего плана, чем Рамеш Кумар. Я считаю, в этом виновато ее ограниченное брахманское воображение – ну, или долгое правление династии Неру – Ганди. Из-за них все эти борцы за благо человечества лишились всякой отваги.

– Офисное здание, Лаченсовский Дели[199], толпы охранников, внутрь просто так не пройти – остановят, – сказала она. – Тебе придется действовать быстро, Рамеш.

– Вы хотели сказать, капитан Умар Чаудхури, пакистанский Джеймс Бонд, – пошутил я.

Куда и девалось мое былое смирение. Теперь моя жизнь полна дурацких рискованных затей. Опасностью больше, опасностью меньше – какая разница?

– Она права. У СМИ нет твоих фотографий, кроме той, расплывчатой, – сказал Руди. – Ворвешься в здание, схватишь Обероя и либо выведешь его оттуда, либо, если что-то пойдет не так, позвонишь Бхатнагар, и она сделает вид, будто приехала тебя арестовать.

Раньше я бы послал его к черту, но теперь-то я человек приличный. И поэтому просто ехидно кашлянул. Не пристало ему выдвигать предложения. Не его это дело – контролировать ситуацию и ощущать моральное превосходство из-за своего интеллекта. Это моя работа. Как же быстро растут теперешние дети!

Бхатнагар вкратце объяснила, как именно мне предстоит привести этот план в исполнение. Оригинально и очень дешево.

– А потом мы ворвемся на телестудию, откроем всему миру правду и поможем вам избежать тюрьмы, Рамеш.

– Только мне? – спросил я.

– Видите ли… – замялась она.

– Почему меня одного должны посадить в тюрьму? – не унимался я.

– Мистер Кумар, – ответила Бхатнагар, – вы брали деньги за мошенничество на экзаменах. Вы преступили закон.

– Так и он тоже! – я указал на Руди.

– Я лишь хочу сказать, – продолжала Бхатнагар, – что из всех нас вам угрожает наибольшая опасность. Победителя Всеиндийских в тюрьму не отправят, он обязательно выкрутится, а вот вас запросто могут посадить – хоть за похищение, хоть за вымогательство, хоть вообще за то, что вы последние шесть лет выдавали себя за других и занимались подтасовкой результатов экзаменов.

– Ну хватит уже! – сказала Прия. – Давайте лучше обсудим план. Рамеш, мы все позаботимся о том, чтобы ты не попал в тюрьму.

– Я не хочу в тюрьму! – воскликнул я.

– Мы с вами поедем в штаб-квартиру Народной партии, – заявила Бхатнагар. – Похитим мистера Обероя. Прия и Руди тем временем поедут на студию. Их лица теперь повсюду. Там они соберут вашу команду и подготовят специальный выпуск передачи. Мы привезем мистера Обероя и в прямом эфире сорвем с него маску.

– Но Рамеш рискует больше всех, – заметила Прия.

Бхатнагар промолчала.

– Так нечестно, – сказала Прия. – Он же не виноват в том, что случилось.

Еще как виноват.

Я обвел взглядом собравшихся в комнате – не предложит ли кто-то из них вариант получше. Но все молчали. Прия ошиблась. Я во всем виноват.

– Нет, Прия, – возразил я. – Они правы. Я должен довести дело до конца. Никто другой не сможет проникнуть туда, куда я. Ни у кого другого не получится остаться незамеченным. Значит, мне и действовать.

У Бхатнагар явно отлегло от сердца.

Мы с Руди кивнули друг другу.

Когда мы обсудили детали, я отошел в сторонку с Прией. Обнял ее. И это было самое невероятное во всей ситуации: я – и такая девушка, представляете? Я как будто встречался с Джухи Чавлой[200]. Удивительно.

Очередное похищение! Еще немного – и стану профессионалом. Может, даже учебник напишу. Дело трудное, да и денег можно срубить не так чтобы много. Нужен транспорт, надежный, быстрый, неприметный; вода, еда, звукоизоляция, медицинское оборудование; тайные убежища со средствами связи; и самое важное – план. Разумеется, те похищения, в которых я поучаствовал – пока что два, но кто знает, сколько их еще будет, – ничем таким не располагали, их устраивали отчаявшиеся идиоты, но, как говорит Билл Гейтс, прежде чем добиться успеха, нужно потерпеть поражение. А может, это сказал Адольф Гитлер. Наши календари с мотивирующими цитатами особо не заботятся ни о проверке источников, ни о моральных вопросах.