Украсть богача - [61]

Если тебе хочется услышать чей-то голос, если тебе отчаянно хочется, чтобы этот кто-то сказал тебе, как сильно ты ему нужен, это еще не значит, что ты вправе делать что вздумается. Кто я? Американец? Это Индия. У нас есть долг, честь и много чего еще, что делает нас несчастными.

Я вспоминал прежние свои бизнес-проекты. И все шло так гладко, точно танцевальные па в «Минуте славы»: я порхал от клиента к клиенту, от обмана к обману.

И втянулся. Потерялся в мире лжи.

Вот и очутился здесь. А ведь я изо всех сил старался избежать такого конца.

Руди прав. Пора с этим завязывать.

Когда я вернулся с прогулки, бедолага валялся на нашей двуспальной кровати, скрестив руки на груди. Руди сердито уставился на меня. Так долго без телефона и интернета он еще не оставался. Он посматривал на мой смартфон с таким видом, будто готов убить меня, лишь бы прикоснуться к нему.

– Никаких социальных сетей, – напомнил я, прежде чем он начал вздыхать, жаловаться и сверлить меня взглядом. – Никакого интернета. А то еще неизвестно, кто нас выследит. И я не про Марка Цукерберга, а про Марка Рудиприбитберга.

Он даже не засмеялся.

Конечно, я лицемерил.

Конечно, я ему врал.

Я с семнадцати лет врал всем подряд.

Я купил самосу, и мы перекусили перед сном. Газеты со светскими фотографиями знаменитостей пропитались прогорклым растительным маслом. Мы жрали, как собаки, перемазали все простыни. Наверняка придется доплатить еще и за это.

Наутро я вызвал такси. Оно пришло ровно в девять, посигналило два раза перед отелем. Я наскоро поклонился мисс Гите в фойе. За мной шагала моя прелестная накрашенная невеста, не поднимая глаз ни на кого, кроме жениха. Мы вышли из отеля.

Я усадил Руди в машину.

– Мы едем гулять, – крикнул я мисс Гите. – Покажу невесте свои любимые места. Джантар-Мантар[174], Храм Лотоса[175].

Стоящая в дверях мисс Гита милостиво мне улыбнулась.

– Такая славная девушка, – сказала она, глядя на Руди.

– И прекрасно воспитанная, – добавил я.

Разумеется, мы не вернемся, так что, считай, оплатили лишнюю ночь. Когда мисс Гита это поймет, обрадуется еще больше.

Я сел в машину и помахал ей рукой.

Водитель был молодой, с жиденькими мягкими усиками.

Мы поехали, но у самого поворота на ВКП[176] я похлопал таксиста по плечу.

– Останови, брат, – попросил я.

– Сэр? – он свернул на обочину и со страхом посмотрел на меня. «Я такой же, как ты, – хотелось мне сказать, – разве что могу купить тысячу таких семей, как твоя».

– Я дам тебе десять тысяч рупий, если ты сейчас выйдешь, а мы тут пока… – начал я, но Руди кашлянул и сжал мою руку.

– Ладно, двадцать тысяч, – поправился я. – Хватит столько? – Руди улыбнулся, и я продолжал: – Иди. Купи своей девушке подарок на Дивали. А мы, как закончим, тебе позвоним. И никому ничего не рассказывай. Это твой заработок за месяц. Да?

Таксист моментально понял, что к чему. Поблагодарил нас и умчался как ветер. То-то же, он, должно быть, ненавидит своего босса. Я всегда говорю: проверяйте своих сотрудников. Заставляйте их заполнять психометрические анкеты. Чтобы потом не плакать.

Я пересел за руль, отодвинул сиденье и вырулил на шоссе. Я сигналил, ругался, психовал. Сзади сидел Руди и ныл.

– Ну что, как ты там? – спросил я через двадцать минут необузданной езды.

– Если бы ты вел машину как следует, было бы совсем хорошо, – проворчал он.

И где же его снисходительность и доброта? Ладно, он хотя бы жаловался только на мою манеру вождения. Вот видите, как живут богачи! Даже багажники их машин круче самых смелых надежд бедняков! А они всё жалуются!

Мы пересекли Ямуну по разрушающемуся ржавеющему Старому железнодорожному мосту[177] – подумать только, что оставили нам британцы: идиотские законы, сломанные мосты и браки по любви.

Я припарковался возле парка Голден Джубили, чтобы спрятать Руди. Он лег на пол. Я накрыл его шалью – одной из тех, которые купил для нашей маскировки. В парке было пустынно. Утро рабочего дня, ни Ромео, ни крикета, ни бездомных, собирающих окурки, ни стареющих бегунов-диабетиков, ошеломленно вдыхающих смесь ледяного тумана и строительной пыли. Лишь уличные торговцы у ворот лениво покрикивали, расхваливая свой товар водителям, скопившимся перед мостом. Я убедился, что Руди лежит удобно (вообще-то такая забота мне совершенно несвойственна), и вырулил на шоссе.

До студии мы добирались час. По утрам и так пробки, а перед праздниками вообще жопа. Со всей страны едут автобусы с родственниками. Грузовики с курами и козами направляются на бойню. Фургоны с начинающими похитителями. Кондиционеру не перебить едкого запаха дыма. «Никто не знает, откуда он берется» – шикарное начало светской беседы.

Я как-то читал статью о том, что жители Дели из-за грязного воздуха ниже на четыре дюйма, чем могли бы быть. По дороге я всегда машу рукой уличным мальчишкам, которые расплачиваются за такую жизнь своим здоровьем, в отличие от богатых с их немецкими очистителями воздуха, убирающими всю отраву. Их-то дети не умирают на десять лет раньше срока, и легкие их не чернеют от сажи. Я один из вас, хочется мне сказать этим осунувшимся мальчишкам, и когда-нибудь мы непременно возьмем свое, а пока я вынужден играть свою роль, смотреть и ждать нужного момента.