Украинская каб(б)ала - [99]

– А зачем клеветал на Косарева? Муштрой он тебя изводил? Он из тебя человека хотел слепить, а ты, горький пьяница и смутьян, от строевой отлынивал!

– Что?! – от изумления мои зенки поползли на лоб.

– А то! – огрызнулся мужик. – Ответишь за клевету! И за убийства ответишь! За все ответишь!

Не сознавая, что делаю, я схватил с земли каменюку, намереваясь расквасить поганый рот хулителя, но Семка схватил меня за плечи, и тут раздался гудящий звук с неба. Задрав голову, я увидел гигантскую стрекозу, которая зависла над нами, качнулась и стала медленно опускаться на поле неподалеку от железного фермерского коня.

105

Письмо Двойры Либерман своему сыну, Семену Либерману

Дорогой Сема!

Не удивляйся, но это письмо ты получишь авиа! Мой приятель обещал доставить его самолетом, а если тебя не застанут в Киеве, они наймут вертолет и найдут тебя из-под земли. Вот это люди! Я когда думаю про Люксембург, так прямо сердце радуется и хочется танцевать!

Я установила с послом очень крепкую связь. Он дал мне номер своего секретного телефона, и мы каждый день несколько часов разговариваем о тебе. Сперва я боялась, что не пойму их язык, но люксембургский очень похож на немецкий, а это почти что идиш, так что мы уже приспособились и болтаем, как две подружки. Он в восторге от твоих талантов и все время удивляется, как тебе удается возвращать людей с того света. Он уверен, что материнские гены сыграли в этом решающую роль. Сейчас мы с ним составляем список людей, которых ты должен будешь оживить. Это очень достойные люди. Например, Бетховен, Моцарт, Голда Меир и еще человек десять-двенадцать. Так что наберись сил и приезжай.

С Нобелевской премией дело на мази. Комитет там ни при чем, все решают несколько влиятельных дам, которые подбирают кандидатуры на свой вкус и решительно их проталкивают. Я уже имею их адреса и завтра начну писать письма. Женщина женщину всегда поймет, тем более если она мама.

Как ты понимаешь, посол сейчас у нас в гостях и ждет, пока я пишу тебе письмо. Новостей особенных нет, если не считать, что адвокат Гринберг рвется в бой на нашей стороне.

Твоя любящая мама

P. S. Ой, таки забыла о самом главном. Я поняла, что ты уехал из Киева окончательно, и не сомневаюсь, что ты забрал с собой и кастрюльку, и бабушкины ложечки, и папины запонки, поэтому даже не напоминаю об этом!

106

Семен Либерман – Двойре Либерман

Дорогая мама!

Как только я вернусь в Израиль, приложу все силы, чтобы тебя выдвинули на должность Генерального секретаря ООН. Только ты умеешь заставить плясать вокруг собственной персоны весь дипломатический корпус мира. Прекрати напрягать посторонних людей! Я уже еду!!!

Твой сын, Сема Л.

107

Дневник Т. Г. Шевченко

22 мая 2014 г.

С болью в сердце читал я таблички с указаниями сел, и каждое их название – Ерковцы, Мазенки, Дивички, Гречаники – отзывалось в моей груди глухими толчками. На мои настойчивые просьбы завернуть в одно из них, попить холодной воды из криницы, погутарить с тамошними обитателями Семка не обращал внимания и назойливо подгонял Назара.

Не выдержав, я схватил его за плечи и стал трясти, как грушу.

– Что ж ты, бусурман, делаешь? – кричал я. – Куда летишь? На ярмарку?!

Но Семка велел сидеть тихо, потому что за нами идет погоня и к вечеру нам непременно надо прибыть в Канев, дабы затеряться среди мещан, туристов и просто зевак.

Захотелось дать затрещину этому паразиту, но тут Люба взяла меня за руку, и я притих, склонив голову на ее удивительно мягкое и нежное плечико. Кто, как не женщина, поймет чувствительную душу поэта?! Отчего я был лишен семейного очага, в котором добрая земная муза утешала бы, любила, врачевала душевные раны?! Господи, за какую провину ты лишил меня этого счастья?!

– Вам плохо, Тарас Григорьевич? – прошептала мне на ухо спутница.

Я кивнул головой и едва сдержал предательскую слезу.

– Я вас понимаю, – опять прошептала Любаша. – А все оттого, что детей в школе заставляли учить ваши стихи! Мне на тестировании попались ваши «Гайдамаки», а я не знала, что писать. Университет мой накрылся медным тазиком, и пошла Любаша на Окружную добывать знания!.. – Она тихонечко рассмеялась и вновь стала смотреть в окно.

Трудно представить мое состояние! Выходит, что я погубил невинную душу, швырнул ее на панель? О, мерзкие потомки дьяка Рубана! Что ж вы сделали с просвещением?!

Отвернувшись, я с тоской стал глядеть в другое окошко, но и моей соседке стала невмоготу эта гонка в дурно пахнущем автомобиле. Люба веселым голоском сообщила Семке, что ей надо попудрить носик. Назар что-то пробурчал насчет нетерпеливых и вскоре остановился, съехав на обочину.

Я с удивлением наблюдал, как моя пышная одалиска выпорхнула из машины и скрылась в густом кустарнике, за которым простиралась зеленеющая нива и прочие прелести сельского пейзажа. Я никак не мог уразуметь, почему пудрить лицо непременно следует в кустах, где и находиться невозможно, где ветки царапают лицо, руки, но затем до меня дошел скрытый смысл брошенной ею фразы. Конечно же, все дело в женской изобретательности, так как путешествие по Украине даже спустя сто пятьдесят лет имеет свои неудобства для женского пола, а постоялые дворы редки и ненадежны.