Украинцы, которые были (XVI – начало XX века): документы, материалы, исследования - [248]

В некоторых местах Малороссии (Подольской губ.) вместо женщин приходят парубки и чтобы не заснуть заводят игры, которые бывают только на похоронах, напр., «бьют лубка». Игра эта состоит в том, что один из играющих накрывается тулупом, так чтобы не мог ничего видеть, другие же ударяют «его жгутом, накрывшийся должен отгадать, кто его ударил. Играют также в «Панфилия и Малайку». Берут столько карт, сколько играющих, дают им условные названия: «Маланки» – какой-нибудь из дам, палача – тузу, начальника – королю, остальные карты называются полки. Разбирают карты и у кого окажется «Маданка», то тот идет жаловаться начальнику, что ее «Маланку» обижают полки; начальник велит указать виновного. Если жалобщик не попадет на виновного, то его бьют.

Гроб соседи делают безвозмездно из досок, всегда имеющихся на этот случай приготовленными.

Когда выносят из хаты покойника, то трижды стукают гроб о порог: «семьянин одклоняэтся послидній раз семьи». Как только вынесут из хаты умершего, то сейчас же пол в ней осыпают рожью, чтобы было в селе урожайнее; на том месте, где лежал покойник, кладут топор, «щоб билыпе нихто не вмирав»; дверь хаты запирают, чтобы смерть не вернулась, а ворота двора с обоих концов завязывают черным поясом или рушником, чтобы со двора не пошло за телом все добро: скотина, птица, пчелы.

При похоронах девушки совершают почти те же обряды, что и при свадьбах. Когда же хоронят старуху, у которой было много внучат, то в узел завязывают немного мака и кладут ей в гроб около бока. «На тоби – кажут – щоб було чим на тим свити онукив обсипать, як прийдуть исти просить». Когда несут покойника, то грех смотреть на него в окно, потому что кто смотрит в окно и дотронется рукой до какой-нибудь части своего тела, то «у тим мисци буде мертва кистка»

На Фоминой неделе родственники умерших совершают поминовение «на гробках» или «могилках». Взявши хлеба, яиц и ладана, отправляются на кладбище и кладут принесенное на могилы. Священник обходит могилы, служит около них панихиды и берет себе принесенное. После же панихид тут же происходят и поминки, т. е. пьют горилку и закусывают «чем Бог послал». В поминках этих обыкновенно участвует и многочисленная нищая братия. К вечеру с разных сторон кладбища слышится «голосиння» т. е. причитания.

Многие из женщин, обессиленные рыданиями, а часто при этом и вином, засыпают на могиле и так остаются всю ночь. Виденные ими сны передаются потом, как дело, совершившееся наяву. Отсюда и ходят в народе легенды о том, что кто засыпает на могиле – после поминок, то ему является покойник, будит и лично благодарит за поминовение.

Простодушный народ верит и в то, что мертвецы встают и ходят по земле. Для устранения этих посещений или осыпают могилу маком, думая, что вставший мертвец должен сначала подобрать весь мак до зерна, а пока он успеет это сделать, то пропоют петухи, и он должен вернуться в могилу, или вбивают в могилу осиновый кол.

Ходят в народе еще слухи и о замирании людей, т. е. летаргии. Говорят, что такие замиравшие и ожившие люди рассказывали, об ожидающей умиравших загробной жизни, о блаженстве рая, о муках ада. Вот один из рассказов: «Как замирала одна жинка, то рассказывала, что видела на том свете своего мужа: «Дивлюсь, каже, а мій чоловик сидыть на лави[204] и в макитри[205] (тютюн) табаку тре. Хиба[206], пітаюсь, и тут таки, що нюхают? – Ни, каже, це меня таке наказаниэ за те, що я на тому свити табаку молов у праздников».

Как видите, много смешного и нелепого в религиозных обрядах малорусса. Эти суеверия есть и у великорусса, но у первого они выступают ярче. Все это остатки языческой религии, которая существовала у наших предков, и следы которой лучше сохранились у малорусса, чем у великорусса.

Живя в стране, где природа половину года цепенеет от холода, когда все покрывается белым саваном, и жизнь, как бы замирает, и где в течение другой половины, постепенно оживая, природа преобразовывается до неузнаваемости, народ славянский, не находя причин такого превращения, полагал, что изменения эти происходят от борьбы каких-то неведомых сил. Его детскому, еще не развитому уму представлялось, что солнце, которое он видит, теплоту и свет которого он чувствует, есть не что иное, как божество, с появлением которого все на земле оживает; под его теплыми лучами произрастают растения, нужные человеку, и он его назвал «Даждь бог», т. е. дай богатство. И вот, когда славянин видел, что после долгой зимы солнышко все чаще и чаще появляется на небе и дольше на нем остается, словом, когда теплые солнечные лучи уже дают о себе знать, а это бывает всегда в конце декабря и начале января, он полагал, что народилось новое божество и чтобы умилостивить его, справлял ему праздник коляды, т. е. «праздник первого дня нового месяца». Празднование это соединялось вместе с тем и с просьбой к «Даждь-богу» о ниспослании хорошего урожая.

Когда же солнце совершенно одолеет зиму, – «смерть», когда с гор потекут потоки, то предок наш спешил праздновать эту победу. Делал чучело – «Марену», долженствовавшую изображать «смерть-зиму» и, после разных обрядностей и песен, торжественно сжигал ее.