; в Луцке и его пригородах «для вящшого укрепления своей победы, посадил старостов и рыцарство литовское»
[121] и т. д., – Земли, приобретенные Литвинами, устроены были сообразно с порядком, принятым в самой Литве: они были розданы, в виде ленов, князьям и рыцарям Литовским. Так, Киев был дан Гедимином Миндову, князю Гольшанскому; Волынь досталась сыну Гедимина, Любарту, Полесье – другому сыну его, Наримунту и т. д.
[122] Князья эти, водворившиеся на Руси, удовлетворялись данью, получаемою ими от жителей, которых они освободили от дани Татарской и обеспечили от Татарских набегов; дань эта давала им возможность нанимать из местных же жителей более или менее многочисленные войска, а так-как они смотрели на подвластную им страну исключительно как на источник военных сил, то и не вмешивались в его внутреннее управление. Общины Русские отдохнули свободнее; рыцарство Литовских князей, как приведенное из Литвы, так и нанятое на месте, ее считалось отдельным, привилегированным сословием, не расширяло своих прав в ущерб остальному народонаселению; притом, как люди, нанятые князем за деньги, – они считались его личными слугами и были в полной от него зависимости. Немногие прежние бояре Русские, оставшиеся на месте, были низведены Литовскими князьями из степени привилегированного сословия, и на них были возложены повинности по отношению к князю: как люди свободные, владеющие личною поземельною собственностию, они должны были – или являться в войско князя, или защищать его замки во время опасности, или ездить с письмами, или, наконец, давать подводы по княжескому повелению; влияние их на сельские общины исчезло; удержав прежнее имя бояр они сохранили только личную свободу да поземельную собственность, а по значению своему являются княжескими слугами. Их то потомков мы и встречаем, впоследствии, под именем бояр панцырных (если их служебные обязанности состояли в военной службе) и путных (если они заключились в обязанности возить письма). Остальное народонаселение Руси, в то время, когда она подпала вод литовское владычество, состояло из двоякого рода людей: из свободных общинников и из рабов, поселенных некогда Русскими и боярами. Общинники под владычеством Литвы пользуются прежними своими вечевыми правами; следы политического влияния общин городских мы встречаем в летописях постоянно до тех пор, пока в городах не заменилось древне-вечевое устройство устройством новым, занесенным из Польши, – Магдебургским правом
[123]. Сельские общины возобновляют старинное право самосуда, расстроенное некогда влиянием княжеских тиунов, нарядят и судят себя, по старинному обычаю, на вечевых, или конных сходках
[124], и, вследствие дани, платимой князю, остаются беспрекословно собственниками земель, на которых искони расположены были их села. Литовские князья не только не нарушают их прав, но даже дают им санкцию юридическую, внося в Литовский статут из обычного права постановление о копных судах
[125]. Благосостояние Русского народа, в период обладания им Литовцами, явствует из того обстоятельства, что во все время обладания Литовцами Юго-Западною Россией мы не встречаем ни одной попытки со стороны туземцев – сбросить с себя их владычество; напротив того, местное народонаселение, по крайней мере в части земель, подчиненных великим князьям Литовским, получает прочную организацию на собственных общественных началах, – организацию, водворение которой уступками Литовских же князей мы сейчас рассмотрим.
Кроме свободных общинников, в Юго-Западной Руси были еще села, заселенные рабами, водворенными в них еще при князьях варяжского происхождения. Жители сел этих, вследствие ослабления боярского элемента после нашествия Монголов, а также вследствие последовавшего за ним всеобщего переворота и опустения, большею частию разбежались и, таким образом, разорвали на деле личную зависимость от бояр; должно полагать, что это запустение сел невольных и было главною побудительною причиною, заставлявшею бояр переселяться в западные княжества из поднепровья. Те же села, в которых бояре остались до Литовского нашествия, после изгнания бояр Литовцами признаны были вотчинными владениями князей Литовских, в уделах которых находились, так что каждый ленный князь Литовский, по отношению к своему уделу, имел двоякое значение: 1) государственное, в салу которого он был начальником края, имел право на дань от общин и на управление военными силами, и 2) вотчинное, в силу которого он считался вотчинником и владетелем сел, заселенных людьми невольными. То или другое значение князя развилось более, смотря по местности, в которой он получил удел, и по дальнейшим судьбам этих уделов: Русь окончательно была роздана великими князьями Литовскими своим родичам только при сыне Гедимина Ольгерде, и только после него роды Литовских князей утвердились в Руси; они были следующие: в северных частях Волыни, около Ковеля, получил удел Феодор Ольгердович, родоначальник князей Сангушков; потомки Корыбута-Димитрия Ольгердовича (родоначальника князей Вишневецких, Заславских, Корецких и Ружинских) утвердились в южной Волыни, а также в земле Киевской, по обеим сторонам Днепра, южнее Киева; Вигунт-Василий и Андрей Ольгердовичи получили уделы в княжестве Северском, а Константин Ольгердович (родоначальник князей Чарторыйских) – Чернигов и Чарторыю на Волыни; Владимир Ольгердович – (родоначальник князей Олельковичей) получил Киев и северную часть бывшего Киевского княжества
