. Наконец, сыновья Корията Гедиминовича (родоначальника князей Кориятовичей и Курцевичей) утвердились в Подолии, где рядом с ними засели знатные Польские роды, которые, после довольно упорной борьбы, вытеснили из Подолии Кориятовичей и заняли их место, вступив в такие, отношения к великим князьям Литовским, в каких были по отношению к этим последним Кориятовичи. В этих уделах князья, владевшие ими, встретили двоякого рода общественные отношения: на Волыни и в западной части Подолии князья встретили довольно сильное боярское сословие, перешедшее в эти страны еще во время обладания ими Галицких князей, и не могли унизить бояр до уровня слуг своих. Вскоре последовало соединение Руси с Польшею; тогда Волынь западная часть Подолии сделались предметом посягательства со стороны Поляков. Поляки желали воспользоваться довольно шатким в начале соединением с Литвою для того, чтобы вынудить у своих королей, которые вместе были и великими князьями Литовскими, уступку провинций Литовских и присоединить эти провинции к Польше. Первые попытки такого рода были успешно отражены Витольдом, но при сыновьях Ягеллы Поляки, наконец, одержали верх. В 1434 году Подоль, а двадцать лет спустя, и Волынь были отторжены от Литвы и присоединены к Польше. Вследствие этого бояре Русские и дружинники Литовские получили права шляхты Польской, общины же были ими в конец подавлены и низведены на уровень польского поспольства. Между тем, в уделах, лежавших на восток от Волыни, а также в южной Подолии, князья Литовские встретили преобладающим элемент общинный; бояр, как мы уже заметили, было мало и они низведены были князьями на степень княжеских слуг: общины за то были крепки: пользуясь ослаблением боярского элемента, они приобрели силу и сохранили сознание законности своего устройства. Притом, географическое положение страны ставило
ее жителей в постоянную опасность от татарских набегов, но жители мало по малу свыклись с этою опасностью и привыкли отражать ее собственными силами; следствием этого была привычка к оружию, знакомство с военным делом и, вообще, приобретение воинственного и отважного характера жителями, населявшими Приднепровье и южную часть Подолии. Общины этих земель выработали себе вещественную силу, которою, с одной стороны, могли отражать Татар, с другой были в состоянии отстоять свои права от всякого внутреннего посягательства. Значение этих общин усилилось и окончательно установилось после присоединения Волыни и западной Подолии к Польше, ибо, после этого события, бояре да дружинники Литовские, очевидно, находили для себя более выгодным селиться в тех местах, где им давались широкие права и привилегии польского шляхетства, чем оставаться в землях приднепровских в роли княжеских слуг. Потому они и отхлынули в провинции, присоединенные к Польше. Этим то можно объяснить то огромное количество шляхтичей, богатых и мелких, о котором свидетельствуют все акты, относящиеся к Волыни, в XVI и XVII столетии, при малочисленности и почти ничтожестве шляхетского сословия в воеводствах Киевском, Брацлавском и Черниговском. Между тем, обратное движение народонаселения происходило в нижних слоях общества. Из всех провинций, захваченных от Литвы Польшею, общинники бежали в привольные
приднепровский страны, в которых находили норму жизни, подходящую к их выгодам и понятиям и защищенную оружием воинственных своих собратий. Переселения эти придали еще более сил приднепровским общинам и пополняли тот убыток в народонаселении, который они испытывали вследствие татарских опустошений.
В конце XV и начале XVI века князья, на долю которых достались приднепровские уделы, чувствуя, с одной стороны, силу подвластных им общин, с другой оставленные военными людьми, перешедшими в западные уделы, должны были приноровиться к обстоятельствам и войти в известные сделки с общинниками. Поэтому то они способствуют развитию общин, как юридическому так и военному, удерживая за собою и только право верховной власти над ними во время мира и начальства над их ополчениями во время войны, – а также вотчинное право на села, населенные людьми несвободными. Этот образ действия, гарантируя права общин, был вместе с тем выгоден для князя, так-как он избавлял последнего от обязанности держать на собственные деньги наемное войско и предотвращал возможность возникновения аристократии, в пользу которой следовало бы со временем уступить часть своих прав и вотчинных владении. Таким образом, в приднепровской Руси мы встречаем в XV и XVI веке органически образовавшийся, укрепившийся и выросший из туземных элементов общинный порядок устройства, под верховною – властью князей, происходивших от Гедиминова дома или же от рода дворян, получивших уделы на правах равных с Гедиминовичами. Это устройство находится в уделах князей Корецких, Вишневецких, Ружинских, Чарторыйских, отчасти Олельковичей и дворянского рода Лянцкоронских, утвердившегося в южной Подолии. В истории мы встречаем первые его следы именно в то время, когда оно приобретает полную силу и окончательное развитие, т. е. в начале XV столетия; встречаем его только под чужим, заимствованным от Татар именем
