Украина скаче. Том I - [43]

– У меня сведения, что США выбросила пять миллиардов долларов на эту революцию. Что бы это могло значить, дорогой друг, пан Квасневский? У меня много друзей в Америке, я с Бардаком ручкаюсь при встрече, он ко мне очень хорошо относится. Да и в Евросоюзе полно друзей и все надежны.

– Это обычная психологическая атака некоторых журналистов, а то и политиков, недружелюбных тебе, не обращай на них внимания. Это так, небольшая буря в стакане воды, она быстро проходит. Тут главное – терпение. И тебе сейчас нужно не нервничать, а смотреть спокойно на события. Я был сегодня на Майдане, он произвел на меня дурное впечатление. Там в большинстве случаев мальчишки, они не знают, что хотят. Так подкармливают их там, обогревают, работы нет, вот, они и слоняются из угла в угол.

Квасневский был максимально лаконичен и добродушен, за это Виктор Федорович любил его и верил ему, он не знал, что Квасневский американский агент, сидит сутками в его кабинете не просто так из любви к нему. Говорят: человек видит в своем собеседнике то, что в нем самом и еще то, что хочет видеть. Виктор Федорович видел своего собеседника изнутри, он видел в нем самого себя, а надо было видеть того, кого тот собой представлял – бесстыдного лгуна, лукавого собеседника, заклятого врага, играющего якобы слепого кота и все время высовывающего когти. Тогда он, возможно, уловил бы в нем коварный замысел. А дружба и коварство противоположные вещи.

Но время шло, и уже десятки тысяч бандеровцев приехали в Киев на так называемое народное вече.

Бойцов на Майдане увеличилось вдвое. Появились резиновые пули, дымовые шашки, коктейли Молотова, начала гореть резина, которая душила работников милиции. Во второй половине января президентская партия приняла ряд законов ужесточающих ответственность за нарушение общественного порядка и свержение конституционного строя. Она вызвала бурю в Верховной Раде, эта буря подогревалась западом. Януковича так оплевали, что на нем не осталось живого места. Даже соратники узнавали его с трудом.

Виктор Федорович стал сомневаться в правильности принятых законов относительно тех, кто посягает на государственный строй. Закон был принят, но не воплощен в жизнь. Президент даже радовался этому. Подумаешь, пошумели, покричали в Верховной Раде, а воз и ныне там.

Надо ослабить вожжи, все время думал президент, и уже не знал, что дальше делать.

Это была последняя акция самой крупной партии в Верховной Раде. Бандеровцы тут же активизировались. В ход пошли не только резиновые пули и дым от автомобильных шин, но и коктейли Молотова.

В этот день разыгрывается борьба за лидера Майдана. Каждый из тройки хочет стать лидером Майдана, но майданутые не соглашаются. К ним примыкает и Яйценюх. Яйценюх не хочет уступить боксеру первенство, Тянивяму не пользуется поддержкой ни Яцека, ни боксера. Яцека тоже никто не поддерживает.

Вдруг, как из преисподней возникает Яруш, руководитель так называемого Правого сектора. Никто не знает, даже Яйценюх не знает, хоть с ним ручкаются лидеры западных стран, что Яруш, как и Разливай-Наливайченко, тесно связан с ЦРУ США, а ЦРУ это все рано что НКВД в СССР. ЦРУ – это мозг Бардака.

Яруш дает понять, что он главный, и никто другой не имеет право претендовать на высокую должность. В общем, спор заканчивается ничем. Вдруг Музычко оглушает, как обухом по голове, что главный уже ведь есть. Кто командир Майдана? Пару-Убий. Кто кассир Майдана? Пару-Убий? Кто вхож в американское посольство, как к себе домой? Пару-Убий. Кто проводит тренировку молодых бойцов на территории американского посольства? Опять же Пару-Убий.

Всем пришлось согласиться, что Пару-Убий не простой человек, Пару-Убий великий провокатор и революционер. Говорит бестолково и путано? Ну и что же? А разве Ленин говорил ясно и понятно? Ничего подобного. Революционеры его поддерживали лишь потому, что не понимали его речей и считали его мудрым, потому что никто не понимал, о чем он говорит. И с Пару-Убием точно так же. Пару-Убий скромный парень и в тоже время решительный, он, как и Юля Болтушенко, готов повесить всех южан за непокорность.

Однако американское посольство выступило с заявлением, осуждающим действие властей. Одному бандеровцу в пьяной драке откусили ухо, а он утверждал, что шел на демонстрацию с мирными намерениями.

Виктор Федорович снова встревожился по этому поводу. Он приказал найти виновника и предать его суду. Но виновник не был пойман и наказан. Президент тут же позвонил в американское посольство и принес свои извинения по этому вопросу. Боевики Майдана снова активизировались: подожгли несколько новеньких автобусов, на которых приехали бойцы «Беркута». Бойцы только что высадились и пошли подменять своих однокашников на ужин, а один бандеровец Чумак бросил бутылку с зажигательной смесью. Бросок был удачным, автобус вспыхнул, как спичка. Затем полетели еще бутылки. Короче восемь новеньких машин приказали долго жить. Водители автобусов, что дремали, склонившись на руль, спасались бегством.

Защитники порядка снова выстроились в том же порядке, так же, как и предыдущие дни в шеренгу, в колонну по четыре, тесно прижавшись, друг к другу, так было теплее и уютнее. Прикрываясь щитами, опустив головы, мужественно ждали, когда тяжелый булыжник упадет на голову через одного. Со звериной ненавистью и жестокостью бандеровцы издевались, а где можно было, и убивали стражей порядка. Подходили к ним вплотную и били по головам ребристыми битами, булыжниками и кидали коктейли Молотова. Среди несчастных крепко прижатых друг к другу ребят от горящей смеси, как спичка, загоралась их одежда и тогда они вынуждены были рассыпаться, падать на землю и кататься как бревно, чтоб не сгореть, как щепка. Видно было простым глазом: бандеры хорошо обучены ближнему рукопашному бою. Они действуют, не прижимаясь тесно друг к другу, а в рассыпную.