Украденное сердце - [123]

— Не думай, что князь простил тебе смерть отца, — сказал вдруг он, убирая руку, поворачиваясь к Марибору. — Он сделал тебе большую милость, переступив через свою боль. Ты должен понимать это.

Не успел Марибор ответить, что не собирается его за то благодарить, как приблизилась Чародуша. В глазах её было одно тепло и тихая радость. Марибор вспомнил, как прощался с ней намедни, и не думал, что они встретятся вновь.

— Теперь пришло время сказать тебе… — вымолвила колдунья, переглядываясь с волхвом.

Марибор удивлённо перевёл взгляд на старика. Верно сговорились тут без его участия! Пока он отлёживался у Наволода в избе, похоже, решалась его судьба.

Первым заговорил волхв:

— Князь Славер знал, что творилось в его чертогах. Он беспокоился о тебе, хоть и воспринимал тебя холодно. Но также он думал и о Гориславе и считал, что вместе вам никак не ужиться, как бы ему этого ни хотелось. Так вышло, что Дамира рассорила вас и настроила друг против друга, совершив чёрное преступление. Князь Славер позаботился о тебе. Построил для тебя крепость. За пределами Тавры, отсюда полмесяца пути.

Казалось, из-под ног Марибора ушла земля. Не ослышался ли? Но спросил он совершенно другое:

— Что же ты раньше не говорил о том?

— Ты должен был пройти эти испытания, — ответила за Наволода колдунья. — Не я так решила, Боги. Теперь то, что закладывал в тебя Творимир, начало просыпаться и проявляться.

Марибор поглядел на волхва. Тот оставался спокойным.

— Не гляди на меня так, я, как и ты, не знал о том.

— Когда я нашла тебя в лесу, — продолжила колдунья, — сразу узрела в тебе силы нечеловеческие, идущие не от мира явного, а тянущиеся из мира Нави. Сначала испугалась, и мои опасения подтверждались с каждым днём, когда ты таил в себе обиду и взращивал желание мести. Творимир передал тебе своё намерение мстить тому, кто совершил бесчинство с дорогими тебе людьми, это не твоё желание, а волхва. Такой человек, как ты, наделённый силой и желанием мести, опасен, чтобы жить. Потому я нанесла заклятие, сдерживающее твои силы, но даже через него они смогли пробиться.

Марибор вспомнил, как смог тогда, на перепутье, покинуть своё тело и обратиться в дух. Выходит, так оно и было, ему не привиделось.

— Теперь ты знаешь цену этому всему и останешься благоразумным. Я последую за тобой и, если позволишь, стану помогать тебе и дальше. Приду в крепость.

Марибор плотно сжал губы, кивнул. Колдунье он не мог отказать ни в чём и оставался в долге перед ней за спасённую и сохранённую ему жизнь.

Морщинистое лицо Чародуши разгладилось. Заруба, что стоял чуть в стороне, приблизился. Ветер отбрасывал волосы со лба, открывая глубокий шрам, проходящий поперёк брови к виску.

— Если дозволишь, то и я поеду с тобой.

Заруба, сколько помнил его Марибор, всегда был надёжным человеком, которому можно доверять. Он знал ещё Славера, верно, потому и всегда уважительно относился к Марибору. И после того, как правда о Мариборе не покоробила его веры в нём, княжич не мог отказаться — люди ему нужны, особенно теперь, когда предстоит долгая дорога, а рядом будет та, кому нужна безопасность и защита. Марибор согласился, тревожно глядя на ворота. И в сердце вкралось мерзкое и холодное, как жаба, сомнение. Выйдет ли? Или предпочтёт не связываться с изгнанником?

Глава 25. Изгнанник

Зарислава бежала по переходам в свою клеть. Она видела всё, что происходило на княжьем дворе, слышала каждое слово Данияра, ловила любую перемену его голоса, холодела и бледнела — не раздумает ли князь? Не примет ли другого решения? Не передумает? Её охватил страх, когда Марибор смолчал, не отозвавшись никак на его милосердие.

Зарислава знала, что ждало Марибора освобождение. Ещё ранним утром Радмила позвала её к себе в чертог и рассказала обо всём, что будет нынешним днём. О том, что Данияр не станет поднимать шума и позволит княжичу уйти мирно, но навсегда. И Зарислава, вопреки всему, не раздумывая, решила пойти за Марибором. Уж какая сила тянула её, она не знала, но поняла, что не может оставить его. Она пойдёт за ним, а там будь что будет. А потому, переговорив с Наволодом, окончательно убедилась в том. Волхв её поддержал и наказал после схода выйти к дальним воротам детинца.

Зарислава, влетев в дверь, бросилась к сундуку, подхватывая загодя приготовленный дорожный мешок с вещами. Мира, только проснувшаяся, заплетала косу, в удивлении смотрела на травницу.

— Уходишь? — спросила она со своего места.

Зарислава мельком глянула на челядинку, кивнула. Мире, конечно, не было ведомо, что творилось в княжестве, а потому девка спокойно приняла её решение. О том, что вчера случилась стычка с Пребраном, не заговаривала. И хорошо…

Присев на лавку, травница вытащила из-под подушки чура. Бережно положила на ладонь, лихорадочно выискивая внутри себя слова благодарности, или же, наоборот, недовольства, уж не знала она, что и испытывает. Чувства смешались и запутались так, что вовек не разобрать, только одно жгло её сердце — желание вновь быть рядом с Марибором. Идти вперёд, дальше по тропе неизведанного.

Зарислава закрыла глаза и мысленно всем сердцем обратилась к Богине. «Мать всего Сущего, Богиня Слава, ты направь меня на тропу верную, помоги найти смирение. Стрелою меткою унеси тревоги, печаль топкую забери реками. Дедо Велесе, освети мой путь…»