Уинстэнли - [68]
Под декларацией стояло девять подписей. Но в заголовке ее значилось, что еще сотни людей дали согласие на это праведное дело.
И главное — местные жители как будто не только не собирались разгонять новую общину, как было в Серри, но наоборот, относились к ней доброжелательно, с пониманием и даже поддерживали ее зерном и отказом от прав на общинные земли. Это рождало надежду.
«НЕОПАЛИМАЯ КУПИНА»
Перед мысленным взором вставал и другой образ, другая библейская легенда. Моисей пас овец у Иофора, своего тестя, и завел стадо далеко в пустыню. И у священной горы Хорив увидел он куст терновый, который горел ярким пламенем, но не сгорал. Из него вещал голос бога.
…И сказал господь: «Я увидел страдание народа моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; я знаю скорби его и иду избавить его от руки египтян и вывести его из земли сей, и ввести его в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед… Я вижу угнетение, каким угнетают их египтяне… Итак, пойди и выведи из Египта мой народ. Я буду с тобою…»
Так было написано в священной книге. Уинстэнли вдумывался в текст и по временам чувствовал себя Моисеем, выводящим свой народ из плена порабощения.
Друзья диггеры тогда пали духом. У них не было хлеба. Дети с утра цеплялись за подолы матерей, прося есть. Уинстэнли снова дал указание рубить деревья в общинном лесу на продажу; но жители округи, повинуясь приказу лордов, не хотели торговать с диггерами. Чтобы продать деревья и купить пищу, приходилось ездить далеко к югу, за Гилфорд. Колония не сводила концы с концами.
Революция шла на убыль, это чувствовалось во всем: в подавлении левеллерского движения, в суровых, оберегающих старые устои постановлениях парламента, в самодурстве лендлордов на местах, в зверствах Кромвеля, подавлявшего ирландцев, в алчности новых правителей. И сам революционный дух угасал: левеллеры завели интриги с роялистами, парламент и не думал принимать новую конституцию и расходиться… Все это требовало не только осмысления, но и попытки вновь воспламенить дух народа, побудить его продолжать борьбу, дать ему веру и надежду.
Когда борьба с королевской тиранией только еще начиналась, самым могучим источником энергии масс стали грандиозные образы и пророчества Библии. Книга Бытия, трактующая о сотворении мира и грехопадении человека, туманные и страстные предсказания Иезекииля, Даниила, Малахии, величественные картины Откровения святого Иоанна будили ум и воображение, воодушевляли и звали к новому, неведомому будущему. Уинстэнли решает обратиться к этому неиссякаемому источнику и представить библейскую историю в новом свете, показать ее связь с проблемами сегодняшнего дня.
Он задумывает большой, поистине титанический труд, который должен состоять из тринадцати глав: «Что есть сад Эдемский», «Что есть древо познания добра и зла», «Что есть древо жизни», «Что есть Змий», «Что есть душа человеческая»… Еще главы о проклятии и воскресении, об апокалипсических чудовищах, о временах и исполнении времен, об искушении, о царстве дьявола и царствии небесном… Весь трактат он называет «Неопалимая купина. Дух горящий, не сгорающий, но очищающий род людской. Или Великая битва всемогущего Бога между Михаилом, семенем жизни, и огромным красным драконом, проклятием, сражающимся внутри духа человеческого».
Прежде он изъяснял свое учение лорду Фэрфаксу и военному совету, армии и парламенту, ученым Оксфорда и Кембриджа, всему английскому народу. Теперь он обращается ко всем церквам Англии — англиканской, пресвитерианской, индепендентской, к любым другим исповеданиям. Он будет писать о жизни человеческого духа.
Братья, так начал он, это слово жизни — свободный дар самого Отца, я получил его не от людей. Когда я писал его, мне было указано послать его вам немедля, но я отложил его почти на две недели и не думал о нем. Но однажды ночью я проснулся и услышал голос в сердце моем и на устах: «Иди и пошли это церквам». Душа моя исполнилась такой любовью к вам и жалостью; ведь вы алкаете жизни, а сами лежите под властью смерти, в оковах, и не ведаете того духа, который на словах исповедуете.
Вы говорите о жизни и любви. Но вы не знаете их. Вы словно иностранцы в стране любви. И прежде чем вы начнете жить истинной жизнью, вы должны умереть, а прежде чем объединиться в одно единое тело, все ваши отдельные тела и общества следует разбить вдребезги. Ибо истинный свет грядет, чтобы потрясти не только землю, но и сами небеса. То, что вы называете богослужением и царством внешним, должно пасть, чтобы установилось внутреннее царство, ибо все ваши церкви подобны огораживаниям земли: одних они делают наследниками жизни вечной, а других оставляют за ее пределами. Одни из вас говорят: вот, Христос здесь, с нами, другие возражают: нет, он там; но воистину, братья, Христос — это всеобщая власть любви. Он не может быть в тон партии или в этой.
