Уход на второй круг - [43]
Она оттолкнула его. Вскочила. Мысли метались в голове, так же, как и она, по комнате, собирая вещи, быстро одеваясь. Быстро мелькали и воспоминания.
Тогда. Тогда.
Недели назад.
Она в душе. Сколько часов простояла недвижимо, уткнувшись лбом в холодный кафель? Только губы шевелились в единственной просьбе: «Прости!». Повторяла и повторяла. До бесконечности и сведенных судорогой ног. Помнила, как включила воду, смывая с себя запах чужого мужчины, свое исступление, липкое чувство измены.
И вдруг остановилась в своей бешеной гонке. Яркой вспышкой мелькнул образ Глеба. В ее дeше. Мокрый, откровенный, такой, каким она его знала и хотела.
Ненормальная!
Она повернулась к нему, поймав на лице луч уличного фонаря.
— Спасибо, — сказала Ксения звонко. — Я… должна давно, наверное, да… В общем, спасибо. За все.
Парамонов внимательно смотрел на нее. Откуда-то взялось: не трогай, не останавливай! Глаза полубезумные под светом луны, фантастические глаза, невиданные. Им не виденные. И знал точно — она уйдет, а он будет злиться. Может быть, еще сильнее, чем до этого дня. Только вот прямо сейчас разозлиться не мог. Даже несмотря на то, что «спасибо» звучало бы как одолжение, если бы не этот взгляд, который враз загипнотизировал его.
— Не за что, — ответил он. — Если что надо, я же рядом.
Она кивнула, схватившись за горло — сдерживая голос и ком, поднимающийся все выше. И почти выбегала из его квартиры, с облегчением обнаружив, что дверь осталась открытой. Еще час назад они не могли терять драгоценных секунд на поворот ключа. Теперь каждое лишнее мгновение здесь было для нее промедлением и проявлением слабости.
Дома, за дверью, закрытой на два оборота недавно врезанного замка, Ксения выдохнула душивший ее ком. Прошла в комнату, как была, небрежно одетой, в пальто и туфлях, и встала у окна, вновь поймав на лицо луч уличного фонаря.
В общем и целом, вечеринка удалась!
Даже без каких бы то ни было «но». С фейерверками, музыкой, блестками, непонятно откуда сыпавшимися, и дебильной мишурой, которой, конечно, не без повода, Илона украсила минивэн, вопреки стонам Петьки. Но Петьке хорошо. Он Новый год поехал праздновать домой, к жене и ребенку. Его смена закончилась в восемь, а потом подкатил Валерчик. Трезвый, как стеклышко.
У него это была первая новогодняя ночь в смене. Парамонову повезло поболе — вторая. И потому иллюзий о том, что получится хоть понемногу спать, он не питал. На весь город тридцать с лишним бригад заступили на работу. Веселуха была гарантирована.
— Ну чего, Валерчик! Достаем? — хохотнул Глеб, наклонившись над канавой, разрытой еще летом во время ремонта водопроводной магистрали.
— Я не знаю, как он туда свалился, — плакала рядом молодая женщина на сильном подпитии. — Мы шли домой… к Гоше домой, а он вот туда…
Внизу что-то хрипело и издавало рвотные звуки.
— Держи, — Парамонов ткнул в руки Илоне чемоданчик, стянул с себя куртку. И сиганул в яму. Ноги по колено утонули в жиже. «Да твою ж мать…»
— Э-э-э-э-э-э, — раздалось совсем рядом.
— Валера, принимать сверху обосрума будешь, — хохотнул Глеб, наклоняясь ниже. — Ты живой, болит чего?
— Вали нахер сам в свою психушку! — заорало нечто косматое пьяным в дупель голосом. — Доползу сам!
— Ясно. Обосрум оказался допазусом. Вставай давай! Домой поедем!
Домой, конечно, никто не поехал. Нога «пострадавшего» была вывернута так, что пришлось везти в травму. Но к концу этой поездки Парамонов самого себя считал всерьез пострадавшим. Сдавая пациента с рук на руки, разве что не перекрестился притом, что считал себя атеистом.
«Чушь — благодарить бога там, где постарался хирург», — частенько говаривал Лев Андреевич, и Глебка принял эту философию за свою с младых ногтей. Хотя позднее, став взрослым, зачастую задавался вопросом, как называть ту тварь, которая решила забрать обоих его родителей разом.
«112-я. Улица Героев Днепра, станция. Автомобильная авария. Двое пострадавших без сознания». «Лена, я не реаниматолог. Я отдираю экскременты от брюк».
«Парамонов, б*ять, надень другие штаны и рви!»
Сказано — сделано.
22:03. Они на Оболони. Мигалки, сирена. Сказано же, вечеринка. Но людей почти нет. Только менты и машина всмятку. Шевролешка средней руки. А еще предмет — иначе не назовешь, от которого перед глазами поплыло.
— Илон, не смотри, — хрипло выдохнул Глеб.
Она послушно зажмурилась и отвернулась. Парамонов ломанулся вперед. По сырому от крови асфальту, чувствуя, как чавкает под ногами. Хорошо хоть догадались тряпкой накрыть, иначе…
В машине их было двое. Девка — не пристегнутая, за что и поплатилась. От столкновения со столбом вылетела в лобовое стекло, да не вся. А рухнувшие осколки рубанули по шее. То, что от нее оставалось, лежало на капоте. С ней точно все. И все еще хрипящий водила, которому пытались оказывать первую помощь. Что тут окажешь, когда у него цвет землистый?
— Разойдись, — орал Глеб.
Беглыми пальцами ощупывал, смотрел, хмурился. Внутреннее кровотечение — без вариантов. Точно знал, как помочь. Точно знал, как. Мог бы. Его работа. Его пациент. И тут же отбрасывал эту мысль. Пусть потом благодарят бога. Или Деда Мороза за новогоднее чудо. Если повезет. Его дело — довезти живым.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Аннотация к книге "Роман о дружбе по любви" #3 Имена Жизнь Сани Григорьевой мало чем отличалась бы от жизни тысяч других девушек. Если бы не древний «Мерседес», два гнома, Медведь и старый друг. Впрочем, совсем не старый и не совсем друг. И потому многое можно изменить, когда наступает подходящее для перемен время. Иногда нужно лишь подождать.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Влюбиться в бывшего парня старшей сестры? Проблема! А если этот парень еще и подлец, который бросил ее в беде, то проблема достигает повышенного уровня взрывоопасности. Но проблем Оля Надёжкина не боится, точно зная, что от подлецов лучше держаться подальше. Вот только как держаться, если они работают вместе, и он, похоже, всерьез намерен затащить ее в постель?
Их семью можно было бы назвать совершенно обыкновенной и внешне ничем не отличающейся от любой другой. Квартира, машина, работа, дети, кот. Их брак, может быть, и не самый счастливый, но вполне себе благополучный. Во всяком случае, так он выглядит со стороны. Если не принимать в расчет одно "нo". Вернее, два "нo". Или три? Четыре? Да они рехнулись?Или решили свести с ума собственных авторов?Впрочем, JK et Светлая пытаются сохранить видимость ясного рассудка и старательно записывают все, что им рассказывают эти неадекватные.Их история - абсолютная импровизация, в которой возможно все.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Киноактер — звезда первой величины и молодая преуспевающая киносценаристка впервые встречаются на съемочной площадке, но до этого она столько раз видела его на экране, что успела по уши влюбиться. Собственно, и главного героя своего нового фильма Лейн Денхэм писала с синеглазого неотразимого Фергюса Ханна, о котором, разумеется, знала из кинофильмов с его участием и из прессы.Но он оказался совершенно другим, тонким, чутким, мужественным и заботливым, не похожим на созданный падкими на сенсации журналистами расхожий образ сердцееда и ловеласа.Впрочем, вблизи свет кинозвезды совершенно ослепил ее, и юной Лейн приходится многое пересмотреть в себе и в своем взгляде на мир, прежде чем она привыкает открыто, не отводя глаз, смотреть на возлюбленного.
1913 год, Австро-Венгерская империя. В Вене арестована шайка «Стервятников» — мародеров, осквернителей могил. Но одной преступнице удалось остаться на свободе…
Уже более десяти лет блестящими романами Фионы Уокер зачитываются во всем мире. «Поцелуй навылет» дает рецепт молодым женщинам, как приручить притягательного сердцееда.
Обесчещенная Сесилия бежит из разрушенного войной Рима, чтобы в далекой Америке познать радость любви и боль потерь. Иная судьба у ее дочери — красавицы Джины, жизнь которой полна интриг и необузданных страстей. Но, возможно, юной Скарлетт, внучке Сесилии, удастся разорвать порочный круг обмана и ненависти, омрачивших судьбы ее матери и бабки…
Дни высокой моды в Париже и Каннский кинофестиваль, шумные бродвейские премьеры и элитарные мужские клубы Лондона — такова каждодневная реальность для блестящей молодой журналистки Кейт Кеннеди, своими силами выбившейся "из низов". Но ничто в этом мире не дается легко — Кейт постепенно засасывает трясина изощренных интриг, царящих в мире прессы, а за каждый миг счастья в объятиях возлюбленного ей приходится платить неделями страданий и неуверенности…