Удочеряя Америку - [43]

Сьюзен ходила в группу трехлеток, четыре ей исполнилось только в январе. Обычно Мариам подавляла желание лишний раз взглянуть на нее, и даже когда трехлетки топали мимо стеклянной двери кабинета на прогулку, она сосредоточенно просматривала бумаги на столе. Но какое же удовольствие – под уважительным предлогом войти в группу. Детишки убирали рисовальные принадлежности, мыли руки в раковинах – взрослому по колено, – вешали халаты в шкафчики, обозначенные их именами. В первую минуту Мариам не увидела Сьюзен – та пристроилась у читального стола с книгой. Раньше всех закончила рисунок или вовсе не участвовала в уроке? Мариам всегда беспокоилась по такому поводу, потому что Сьюзен на фоне шумных сверстников казалась очень сдержанной. Но воспитательницы дружно уверяли, что она отлично справляется. «Она такая маленькая… личность», – недавно сформулировала одна из воспитательниц. Именно так и Мариам думала о внучке и потому немного успокоилась.

– Нам пора, – сказала она Сьюзен. – Ты сегодня у меня – помнишь?

Сьюзен захлопнула книгу и поставила на полку – все это не говоря ни слова, – но, проходя мимо воспитательницы, сообщила:

– Сегодня я буду спать в новом доме.

– О, я знаю, – ответила учительница. Грета ее зовут – такая восторженная.

– Но сперва я поеду к Мари-джан, потому что мама еще только готовит мою кровать.

– Вот как тебе повезло! – сказала Грета и улыбнулась Мариам: – Хорошенько повеселитесь вдвоем.

Мариам улыбнулась и поблагодарила, но Сьюзен вышла из комнаты, не ответив Грете. И в машине отказалась обсуждать прошедший день. Мариам давно следовало привыкнуть, и все же она каждый раз задавала этот вопрос: «Как дела в саду? Чем занимались?» – а Сьюзен глазела в боковое окно, и ее молчание казалось не грубым, а, наоборот, тактичным, словно она из вежливости не замечала допущенного Мариам промаха. Она все еще ездила в специальном детском сиденье, потому что не набрала вес. Джин-Хо уже перешла на бустер, детское сиденье без спинки, но Сьюзен пока не доросла, хотя и пыталась по этому поводу спорить.

Неделю назад Мариам подобрала маленького бродячего кота и назвала его Муш, «Мышь» на фарси, за серую шкурку. Сьюзен влюбилась в кота и, войдя в дом, сразу понеслась по комнатам, взывая:

– Муш! Муш! Муши-джан! Где ты, Муши-джан?

– Пусть лучше он тебя ищет, – посоветовала Мариам. – Пойдем на кухню, ты пополдничаешь. И он явится.

Так и вышло. Едва Сьюзен принялась за молоко с печеньем, откуда ни возьмись возник Муш, принялся тереться о ножки ее стула.

– Муш! – заверещала она. – Можно его угостить? Можно дать молока?

– Лучше кошачье лакомство, – ответила Мариам и вручила ей коробку.

Сьюзен соскользнула со стула и уселась на корточках возле Муша, острые голые коленки торчали из-под шорт. На стене над ее головой зазвонил телефон. Мариам дотянулась и ответила:

– Алло?

– Это Дэйв Дикинсон, Мариам. Как дела?

– Привет, Дэйв, все хорошо, а у вас?

– Я слышал, вы присматриваете за Сьюзен?

– Только пока не закончится переезд.

– Я подумал, может, привести Джин-Хо для компании?

– О, у вас сегодня Джин-Хо? – спросила Мариам.

– Э, нет, но я могу за ней съездить.

– Это очень мило. Сьюзен, хочешь, чтобы к нам приехала Джин-Хо?

Сьюзен ответила «да», не сводя глаз с кота, который осторожно обнюхивал предложенное угощение, и Мариам сказала Дэйву:

– Мы будем рады ее видеть. Спасибо, что подумали об этом.

– Явимся через полчаса, – посулил он.

В последнее время он нередко предлагал Мариам что-то в этом роде. Должно быть, тосковал по Конни. И вероятно, с трудом адаптировался к пенсионному существованию, судя по тому, как затягивал разговоры, подолгу прощался и непременно присоединялся к любой встрече Дональдсонов и Язданов.

На этот раз он остался, привезя Джин-Хо, несмотря на то что Мариам охотно присмотрела бы за обеими девочками.

– Да какие у меня особые дела, – сказал он и как-то странно скривился. – То есть, – добавил он, – мне тут нравится. Я бы посидел, если не помешаю.

– Ничуть, – сказала Мариам. На самом деле она собиралась приготовить ужин и отвезти его Сами и Зибе, но вместо этого спросила: – Чашечку чая? Или кофе?

– Кофе хорошо бы. О нет, простите, у вас же полно дел, да? Право, я нисколько не нуждаюсь в кофе.

Она улыбнулась этому обороту речи. Дэйв в последнее время именно «нуждался». Он с такой надеждой смотрел на людей, он следил за Мариам так упорно, пока она сновала по кухне, а когда она поставила перед ним чашку, рассыпался в неумеренных благодарностях.

– Вы так добры, – сказал он. – Понимаю, я доставляю лишние хлопоты.

– Да какие хлопоты! – ответила она.

Раз он тут угнездился, придется готовить при нем. Мариам достала из шкафа сковородку – постаралась не греметь, как будто до последнего пыталась скрыть от него свои планы.

Когда в сковородку полилась вода, он что-то сказал, но она не расслышала. Завернув кран, переспросила:

– Что вы говорите?

– Говорю, кофе необыкновенно вкусный. В каком-то особом месте его покупаете?

– В обычном супермаркете, – ответила она со смешком.

– Ну, может быть, это потому, что кофе кто-то сварил для меня. Ужасно устал сам себе готовить.

Промельк серого: Муш удирал от следовавших за ним по пятам девочек. Он не бежал, но быстро шагал, стараясь соблюсти достоинство, и девочки зажали его между столом и дверью. «Муши-муш! – звали они наперебой. – Муши-джан!» – и Джин-Хо тоже, она присела на корточки рядом со Сьюзен, приманивала кота лакомством. Она была одета, как Сьюзен, в шорты и футболку, на ногах бесформенные сандалии, какие в тот год носили все дети.