Удивительная Беларусь. К 600-летнему юбилею Беловежской пущи - [31]
В 1307 году по договору Полоцк вошел в состав Великого княжества Литовского, как самый большой его город с особыми правами. Полоцкие привилеи начала XIV века (не сохранились), середины и конца XIV века, 1430, 1251 годов, конца XV века, 1547, 1580, 1593, 1634 годов гарантировали неделимость полоцких земель и неприкосновенность владений знати и мещан; наместники в Полоцк назначались по согласованию полоцких бояр и горожан; жителей Полоцка могли судить только городским судом.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона писал в конце XIX века: «Сын Миндовга, Войшелк, посадил на полоцкий стол своего подручника»; потом Полоцком и Витебском овладел противник Войшелка, Гердень. После Герденя известия о Полоцкой земле становятся очень скудными; трудно установить даже, кто княжил здесь. Во второй половине XIII века какой-то, может быть литовский князь, завладевший Полоцком, принял католичество и завещал Полоцк немцам, которые стали насаждать здесь католицизм. Полочане обратились к литовскому князю Витеню, и тот, в 1307 году, овладел Полоцкой землей. Затем здесь вокняжился брат Витеня и Гедимина Воин, в качестве подручника Великого князя Литовского. В 1342 году Воин умер; после него княжили Глеб-Наримунт Гедиминович и Андрей Ольгердович, находившийся в зависимости от отца. Когда Великим князем литовским сделался Ягайло, Андрей заявил свои права на великое княжение и вступил в борьбу с Ягайлом, но не мог удержаться в Полоцке и ушел во Псков, а потом к московскому князю. Полоцк подчинился Ягайло, который отдал его брату, Скиргайло. Полочане скоро прогнали Скиргайло; Кейстут возвратил Полоцк Андрею, а Витебск отдал лишенному великого княжения Ягайло. Когда Ягайло снова занял великокняжеский престол, Андрей отдался под покровительство Ливонского ордена и попытался овладеть Великим княжением. Попытка была неудачна: Скиргайло взял Полоцк, Андрей был сослан в Польшу. Полочане возмутились было против Скиргайло, но были усмирены. В 1392 году Полоцк отдался Витовту, который, по-видимому, управлял им через наместников».
В XIV веке крестоносцы несколько раз осаждали Полоцк– дважды в 1324, в 1333, 1334, 1366, 1382 и 1386 годах, но город взять не смогли. М. Ткачев писал в своей работе «3амки Белоруссии» 1987 года: «К 60-м годам XV века Полоцк достиг наибольших территориальных размеров за всю свою историю. Причем и Заполотский и Большой посады имели собственную линию укреплений. С гордостью писали полочане о своем родном городе: «Место Полоцкое есть славутное, как и которое, и не ест нисшее во чести на Гданьска, ни Кролевца, ни Мариенброка». Никаких описаний укреплений Полоцка XIV–XV веков нет. Сколько было башен на Верхнем замке – неизвестно».
В 1498 году Полоцк получил Магдебургское право и вскоре стал самым богатым городом после Вильно в Великом княжестве Литовском. В городе был создан магистрат. Однако городом правил назначенный великим князем войт. Текущее управление Полоцка вела рада – совет из 20 человек во главе с двумя бургомистрами – православным и католиком. Полоцк имел широкие торговые связи – с Ригой, Новгородом, Псковом, Москвой, Западом. Однако Ливонский орден не пускал полоцких купцов на Балтику, и они торговали через немцев-посредников, из-за чего постоянно возникали торговые конфликты. От старых грамот 1265 и 1405 года, которые сохранились, остались одни воспоминания.
Грамота полоцкого князя Изяслава жителям Риги о свободной торговле (около 1265 г.)
«Слово Изяслава, князя полочьского, к епископу и к местеру и к всемь вельневицем и ратьманом, всем горожаном.
Полотеск Видьбеск одно есть, а воли есми Божий и в Войшелгове. А Изяслав со мною одно. На семь къ мне целовати крест в правду, любовь имети и мир, как было при первых князъях полочьскы(х). Полочаном видьбляном волное торгованье в Ризе, на Готьском бере(зе) и в Любьце. А рубежа не деяти. А кому с кым тяжа, суд дати без перевода. А суженого не посуживати. А где кому годно, ту тяжеться. Поручники, и долъжникы, и холопы выдати. А што ся в рать деяло, и в рубежех, про то вам не мыцати, ни нам вам мещати. Чего ся есме отступили в Ризе, к тому вам не приискывати ни людей, ни земли, ни воды, ни борти.
На семь же целуйте ко мне крест по любьви в правду без всякого извета».
Договорная грамота полоцких и рижских купцов об условиях торговли
«1405 г. июня 21
А се мы, полочане, вси добрый люди и малый, надеючесь на Бога, св. Софея милость и князя Великого Витовта здоровье, хочем с тобою, княжь местерю, любовь держати и с твоею братьею, со всеми ридели. Також хочем с вами, ризькии ратьмяне, и со всеми ризькии купьци межи себе приязньство держати и любовь на обе стороне крепко.
Вам нашего полочанина стеречи, как своего брата немчина у Ризе; а нам, полочаном, вашего немчина также по томуж стеречи у Полотьсце.
А торговати по старому закону всякую торговлю, купити, продати. Купити вам, немцем, у нас, у Полотьсце, немецькому купьцю полберьковеска воску, полтысячи белкы.
А торговати немецькому купьцю с гостем Литовьское земли добровольно. А с новьгородци немецькому купьцю торговати, а промежи има ходити нашему полочанину: занеже нас новьгородци не пустять у Немечькии двор торговати без своего новьгородца. А с москвичи торговати вашим немьцем; также нашему полочанину межи ими ходити, торговати; занеже на нас москвичи тамьгу емлют.
Крымский полуостров – «природная жемчужина Европы» – в силу своего географического положения и уникальных природных условий с античных времен являлся перекрестком многих морских транзитных дорог, соединявших различные государства, племена и народы. Наиболее известный «Великий шелковый путь» проходил через Крымский полуостров и связывал Римскую и Китайскую империи. Позднее он соединял между собой воедино все улусы монголо-татарской империи и сыграл значительную роль в политической и экономической жизни народов, населявших Европу, Азию и Китай.Таврика – таким было первое название полуострова, закрепившееся за ним с античных времен и, очевидно, полученное от имени древнейших племен тавров, населявших южную часть Крыма.
В своем рассказе московский историк Александр Андреев анализирует причины войн на примере великих побед Александра Македонского. Ганнибала и Юлия Цезаря. После анализа в каждом разделе помещена реконструкция главных битв трех знаменитых героев античности.Отдельная часть динамичного и простого рассказа посвящена истории возникновения оружия и армий.
Книга известных авторов А.Андреева и С.Шумова рассказывает о механизме работы государственной власти, причинах образования и распада великих империй (древней Греции и Рима, держав Александра Македонского, Чингисхана и Тамерлана, Персии и Турции). Особое внимание уделено государственной власти в России и США, проанализированы работы о государстве герцога Ришелье и Никколо Макиавелли, проведен анализ взаимоотношений мирового анархизма и государственности, описаны основные приемы манипуляции человеческим сознанием.Исторические параллели с ситуацией в современной России напрашиваются сами собой...
…Пройдет совсем немного времени после отчаянной борьбы Исполнительного Комитета “Народной воли” с самодержавием, и у миллионов подданных появится привычка к убийствам, организованная монархией. В Империи начнется война всех против всех, а потом одних против всех, а потом одного против всех, а потом почти всем, кто остался в живых, станет все равно, и это будет продолжаться множество лет почти до конца XX столетия российской истории. В начале XX века судороги издыхающей Империи сменятся конвульсиями, но никто ее не пожалеет и никто не спасет.
Биография Александра Грина, составленная А.Р. Андреевым из описаний и воспоминаний его родных, друзей, писателей и литературоведов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.