Ударная армия - [90]
Увидел в тридцати шагах впереди неглубокий окоп пушки «ЗИС-3», которая как раз дернулась кверху (не слышал выстрела Баландин), резко вспыхнуло перед стволом облачко сухой пыли…
— Лейтенант!.. — закричал, не слыша себя, Баландин, поняв, что человек в зеленой телогрейке, без шапки, сидевший, сгорбившись, на левой станине пушки, — гвардии лейтенант Марков…
Выстрел пушки, который увидел Баландин, был первым… Еще минуту назад гвардии лейтенант лежал в ровике для укрытия орудийного расчета — неглубокой щели с осыпавшимися стенками из сухого суглинка.
Не успел Марков увидеть ни гвардии капитана Хайкина, ни старшего на батарее Савина — рвануло между третьим и четвертым орудиями, солдаты повалились на дно окопов, Мишка Бегма толкнул Маркова в ровик, крикнув: «Ховайтесь!..»
— Взво-о-од, к бою-у-у! — закричал сержант Банушкин, пробегая сзади окопа, где лежал Марков, и отбросил в сторону котелок, который тащил в руке…
Но все это, казалось Маркову, было давно: и котелок, брошенный Банушкиным, и упавший навзничь меж станин орудия Стефан Лилиен, шапку которого зачем-то схватил Мишка Бегма, и то, что Банушкин, увидев бросившегося к панораме Маркова, крикнул: «Осипова ранило!» — и побежал, согнув тяжелое тело шахтера, к третьему орудию, командир которого, Осипов, вышел из строя все от того же первого немецкого снаряда…
Плавно шел влево ствол пушки, легко вращалась рукоять поворотного механизма, стиснутая пальцами Маркова, и, припав глазом к черному резиновому кольцу монокуляра панорамы, Марков видел в ужасающей близости два серых квадратика, ползущих, чуть показав правые борта, перед траншеей второй роты…
Чья-то рука обхватила сапог Маркова.
Бледное, грязное лицо наводчика Володьки Медведева глянуло на Маркова…
— Я — м-м… м-могу… — прохрипел Володька, приподымаясь на локтях. Его контузило все тем же первым снарядом, и Марков сам оттащил наводчика в ровик…
— Назад! — крикнул Марков, припадая глазом к панораме. — Заряжай!..
По лязгу клина понял, что Мишка Бегма, замковый, жив и услышал команду…
— Гранатой, взрыватель фугасна-ай! — крикнул Мишка голосом, похожим на голос заряжающего Стефана Лилиена, всегда кричавшего «фугаснай» вместо «фугасный»… И это успел отметить Марков, и то, что замковый доложил род взрывателя, как полагалось это делать по наставлению огневой службы, другому номеру — заряжающему (краешком мысли мелькнуло это у Маркова), сразу успокоило его, — и пальцы ослабили хватку маховичка поворотного механизма, ствол пошел без рывков…
Марков не видел, где лег на склоне холма разрыв первого его снаряда, и сейчас, чуть нажимая на маховичок пальцами, вел ствол пушки правее «тигра», что шел первым…
Он нажал на спусковую рукоятку, ударил выстрел, привычно подтолкнуло ногу прыгнувшей трубой станины…
Серая вспышка разрыва легла на целый корпус левее танка, и щеки Маркова мгновенно стали жаркими от пота…
— Гранатой! — крикнул Мишка Бегма, и Марков услыхал лязг клина…
Марков опять повел ствол с упреждением танка на его корпус, но рука, двигавшая маховичок поворотного механизма, дрожала все сильнее, и Марков вдруг понял, что боится не попасть в танк, что второй разрыв, упавший левее танка не меньше чем на пять делений угломера, означает одно: прицельная линия пушки сбита, оптическая ось панорамы не параллельна оси ствола…
И так же неожиданно, как цифра «0-05», вспыхнувшая в мозгу Маркова, четко встали перед его глазами: печатные строчки… на желтоватой бумаге…
Марков закусил нижнюю губу, но — видел это Мишка Бегма, согнувшийся за щитом у казенника пушки, — лицо гвардии лейтенанта стало каким-то другим…
«Произведя выстрел… движением головки панорамы… отметиться по взблеску разрыва… вести огонь при полученных установках угломера…» — плыли строчки перед глазами Маркова, и в это же время он увидел разрыв своего снаряда, мигнул там огонек… Марков чуть крутнул барабанчик угломера мягким движением пальцев, и черный крестик в панораме совпал с тем местом, где две секунды назад мигнул огонек…
— Давай, Миша! — крикнул Марков, накручивая маховичок поворотного механизма: далеко вправо успел уйти передний «тигр», но теперь его борт с ярким белым крестом ниже башни был виден Маркову целиком…
Прыгнула под ногой Маркова станина, зазвенело в ушах…
— Подкалиберным! — закричал Марков, не отрывая глаза от панорамы и чувствуя, как что-то случилось с сердцем: Марков перестал ощущать его, — серый борт танка окрасился в багровый цвет, узкий столб огня упруго выпрыгнул сзади башни и сразу потерял яркость, тяжелый клуб черного дыма закрыл танк…
— Вже е! Товарищ литинант! Ще раз! Ще раз! — услышал Марков торжествующий голос Мишки Бегмы…
Перекрестье панорамы легло под нижний обрез корпуса танка… Мигнул огонек — второй снаряд разнес передний каток…
— Бейте! Бейте, бейте ж, товарищ литинант!.. — закричал Мишка, выпрямляясь за щитом во весь рост, и Марков увидел в ясном голубоватом круге панорамы второй танк… Катил он прямо на пушку, разворачивая длинный светло-серый ствол…
— Товарищ литинант!..
Марков выстрелил… Черный взблеск земли закрыл танк… И еще, теперь с огненной вспышкой, ударил там снаряд…
Три фронтовых друга — русский Юрий Дронов, армянин Виктор Мурадян, таджик Мирзо Бобаджанов — прошли жестокие испытания на непомерно длинной и трудной дороге войны. Об их судьбе и испытанной в боях дружбе, о героических подвигах и послевоенных встречах рассказывается в повести «Дороги шли через войну». Тему подвига на войне, интернациональной дружбы и боевого братства автор продолжает и в очерке «Тихмяновская высота». Для массового читателя.
Эта высокая награда Родины так и называется — орден Славы... Орден Славы — знак величайшей солдатской доблести, свидетельство беспримерного мужества, стойкости, героизма отважных защитников любимой Отчизны. Его можно заслужить только на полях сражений, только в битвах с врагом, посягнувшим на священные рубежи Родины. И Родина-мать, весь советский народ горячо благодарят, достойно чтут всех тех, чью грудь украшает этот знак солдатской доблести. А ведь многие трижды удостоены этой высокой награды! И вот о них — полных кавалерах ордена Славы, их беспримерных ратных подвигах написана эта книга... А они — это 32 наших земляка. Все они — из Узбекистана!
Снайперы-разведчики Корпуса морской пехоты США были одними из наиболее подготовленных солдат во Вьетнаме. Обладая уникальными навыками, свободой пере-движения, и смертоносной дальнобойной винтовкой Remington 700, снайперы-разведчики были востребованы в каждом подразделении морской пехоты — и настолько внушали страх противнику, что вознаграждение Вьетконга за снайперов-разведчиков было выше, чем за военнослужащего любого другого американского элитного подразделения. Письма, которые писал домой Джозеф Уард, раскрывают редко наблюдаемую сторону войны.
В повести югославского писателя рассказывается о боевых действиях 1-й пролетарской бригады Народно-освободительной армии Югославии против гитлеровских оккупантов в годы второй мировой войны. Яркие страницы книги посвящены боевому содружеству советских и югославских воинов, показана вдохновляющая роль успехов Советской Армии в развертывании освободительной борьбы югославского народа.
В этой документальной повести рассказывается о боевом содружестве партизан разных национальностей в период Словацкого антифашистского восстания 1944 года. В основу ее положены действия партизанской бригады, которую возглавлял Герой Советского Союза А. С. Егоров. Автор книги, писатель А. М. Дугинец, — участник описываемых событий.
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.