Ударная армия - [89]
— Кузьмич дает дрозда! Гвардии капитаном стал, того гляди два раза в день бриться начнет… С Кузьмичом жить можно, парень верный… Вчера на ужине мы с ним ка-ак…
Марков чуть не ткнулся в спину гвардии капитана, так неожиданно тот остановился, подняв лицо к светлому уже небу… И сразу услышал Марков рокот — урчащий, с частыми пронзительными всплесками звуков, — накатывался рокот оттуда, от холмов…
— «Тигры», в душу Гитлера… — Гвардии капитан не договорил, оперся локтем о край неглубокой траншеи, привычно забрасывая вверх согнутую ногу, выскочил из траншеи.
— Назад, Марков! Я в роту! — крикнул он, оглянувшись, и побежал, пригибаясь…
Марков повернул голову к холмам — резкой ломаной линией отсекались их вершины от чистого неба — и, вглядевшись, различил ниже этой линии темные квадратики, двигавшиеся к подножью холмов, четко прорисовывались на земле почти черные двойные полоски — следы танковых гусениц…
— Керосин дело, — сказал Баландин. — Вертаем, товарищ гвардии лейтенант? В другой раз уж теперь… Вот суки, опять лезут… А, товарищ гвардии лейтенант?
Сзади, в лесу, громыхнуло так, что головы Маркова и Баландина привычно ушли в плечи… Посыпались комья глины на дно траншеи…
И уже ничего не слышали Марков и Баландин, кроме густого воя снарядов, рванувшихся из-за их спин в ясное небо.
Приоткрыв рты, Марков и Баландин глянули вперед…
Растаяла в серых упругих облаках, павших на холмы, линия горизонта, рвались облака вверх, густо вспыхивали там багровые искры…
— Прорвутся, суки! — закричал Баландин. — Ближе нельзя нашим бить! По своей траншее можно!..
Марков глянул на часы… До часа «Ч минус сорок», помнил Марков, когда должна начаться артподготовка, оставалось еще двенадцать минут… Значит, немцы начали наступать сами, не дожидаясь удара штурмовых групп, ах, сволочи…
— Я на огневую! — крикнул Марков. — Жди здесь!
Баландин не успел ответить — бежал уже гвардии лейтенант по траншее, скрылся за ее поворотом направо.
Два связиста в зеленых телогрейках показались из-за того же поворота, и Баландин сразу по напряженному, потному лицу переднего связиста, державшего в полусогнутых руках зеленые концы носилок, понял, что несут раненого.
Припав спиной к стенке траншеи, Баландин пропустил переднего мимо и не удержался (хотя и знал, что не надо этого делать), глянул на раненого… Упало подбородком на грудь девичье белое лицо, чернобровое, с ввалившимися глазами.
Рядом, сзади, грохнуло сухо и резко, Баландин привычно дернул книзу головой, осколки свистнули, кто-то крикнул; едва услышал этот голос Баландин, но понял: зацепило кого-то осколком…
Шагах в двадцати справа от Баландина прыгали в траншею солдаты с автоматами, в касках. Они пробежали мимо него, даже не глянув. Человек пятнадцать было пехотинцев, и те лица, которые успел разглядеть Баландин, сразу сказали ему, что там, впереди, дело совсем швах, дело там хреновое… Лейтенант!.. Черт его дери… убьют гвардии лейтенанта!..
Баландин побежал по траншее, перебрасывая автомат на грудь, потом взял его в руки, и тут впереди полыхнул огонек — ослепительно-желтый, — грохнуло, ударил в лицо Баландину едкий запах тола…
Но знал Баландин каким-то неясным чувством, что это — не его снаряд, побежал, пригибаясь, в серое облачко, павшее на дно траншеи, и споткнулся о чьи-то кирзовые сапоги…
Голова в каске, без лица… Убило!
Баландин торопливо отполз к стенке траншеи, не смея глянуть на убитого пехотинца, вскочил.
Он пробежал до поворота траншеи и там остановился, припал спиной к глинистой стенке, тяжело дыша, почувствовал острую боль в левой ноге… Ощупал ладонью карман и, скривившись, стал выбирать оттуда осколки бутылки. По тяжести в другом кармане понял — эта бутылка цела…
Баландин пнул сапогом по осколкам, увидел синюю наклейку, поднял, поднес к глазам… И, медленно разбирая белые буквы, прочел: не то Херри Хееринг выходило, не то — Шерри Хееринг… А над этим Хеерингом — поменьше буквы: ЕСТД. И цифры — 1818… И буквы ПФХ по краям треугольного щита, за которым справа и слева склонились по двое знамен, на синем поле — белый крест…
Баландин смял бумажку, бросил на кучку осколков… «Сам ведь, сам напросился идти… Сам…» — всплыла вдруг обидная мысль, и Баландин понял: самое страшное случилось с ним сейчас… Только давным-давно, под Минском, было с Баландиным так… Когда увидел он на песчаной дороге через картофельное поле серое, кровавое пятно — то, что осталось от разведчика Сани Лихарева, раздавленного немецким танком… Упал тогда Баландин лицом в песок, лежал, дергалась у него голова в каске… А потом услышал голос командира взвода гвардии лейтенанта Шевченко: «Встать! Вперед!..»
И вот… сегодня…
Баландин зажмурился — и голос гвардии лейтенанта Шевченко, мертвого гвардии лейтенанта, убитого как раз в новогоднюю ночь, сказал: «Встать! Вперед!..»
Пошатнувшись, Баландин протянул вперед руку с автоматом, новеньким автоматом «ППС», похожим на немецкий, коснулся блестевшим рожком патронника стенки траншеи, выпрямился… Беззвучно прошуршала сухая струйка глины к сапогам Баландина, он помотал головой в новенькой шапке и прижался грудью к стенке траншеи…
Роман известного английского писателя Питера Устинова «Побежденный», действие которого разворачивается в терзаемой войной Европе, прослеживает карьеру молодого офицера гитлеровской армии. С присущими ему юмором, проницательностью и сочувствием Питер Устинов описывает все трагедии и ошибки самой страшной войны в истории человечества, погубившей целое поколение и сломавшей судьбы последующих.Содержание:Побежденный (роман),Место в тени (рассказ),Чуточку сочувствия (рассказ).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Суровая осень 1941 года... В ту пору распрощались с детством четырнадцатилетние мальчишки и надели черные шинели ремесленников. За станками в цехах оборонных заводов точили мальчишки мины и снаряды, собирали гранаты. Они мечтали о воинских подвигах, не подозревая, что их работа — тоже подвиг. В самые трудные для Родины дни не согнулись хрупкие плечи мальчишек и девчонок.
В 3-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли первые две книги трилогии «Песнь над водами». Роман «Пламя на болотах» рассказывает о жизни украинских крестьян Полесья в панской Польше в период между двумя мировыми войнами. Роман «Звезды в озере», начинающийся картинами развала польского государства в сентябре 1939 года, продолжает рассказ о судьбах о судьбах героев первого произведения трилогии.Содержание:Песнь над водами - Часть I. Пламя на болотах (роман). - Часть II. Звезды в озере (роман).
Книга генерал-лейтенанта в отставке Бориса Тарасова поражает своей глубокой достоверностью. В 1941–1942 годах девятилетним ребенком он пережил блокаду Ленинграда. Во многом благодаря ему выжили его маленькие братья и беременная мать. Блокада глазами ребенка – наиболее проникновенные, трогающие за сердце страницы книги. Любовь к Родине, упорный труд, стойкость, мужество, взаимовыручка – вот что помогло выстоять ленинградцам в нечеловеческих условиях.В то же время автором, как профессиональным военным, сделан анализ событий, военных операций, что придает книге особенную глубину.2-е издание.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.