Ударная армия - [60]
…сломать придется. Сарайчик гнилой, сломать придется. Дед ставил еще, гнилья ему подсунули, после покрова поехал, пьяный. А помер-то он хорошо, дед… Синяя рубаха на нем… Нам тетка Глаша шила, троим шила — деду, бате и мне. Из Сызрани батя привез сатин, синий сатин… Батя… Под Ельней тогда наши фрицу дали крепко… В письме он писал. Бьем врага хорошо, писал… Служба идет хорошо, начальник хороший… Убили тебя, батя, в сорок первом, а сейчас уж сорок пятый… Нет, сарайчик я новый поставлю…
…Вот просто взять и написать: «Ниночка, я вас очень…» Война кончится, останусь в кадрах… Через годик — еще звездочку получу… Гвардии лейтенант, а? Ненавижу штатское разгильдяйство, ну, просто терпеть не могу этой паршивой разболтанности!
— У вас все в порядке, младший лейтенант? — спросил Горбатов.
— Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант!
— Через двадцать минут тронемся.
— Взвод готов, товарищ гвардии старший лейтенант!
Горбатов, усмехнувшись (всем хорош мальчишка, младший лейтенант Никонов), пошел дальше.
…Аннушка, скажу, это — тебе… Валерке б чего из Германии в подарочек, а? Чего пятилетнему надо?.. Гильзу пустую, поди, попросит парнишка мой…
…и зажал бритву Гришка. Я же первый того дохлого фрица перевернул, а Гришка… Дай гляну! Вот и глянул. Таких гадов убивать надо! Сует, сует в свой мешок всякую дрянь, жадина проклятая. А я еще думал — хороший парень… Хуже фрица, сволочь! Русский, а жадности — на троих фрицевских барахольщиков. Один во всей роте такой живоглот попался. Я же того фрица перевернул, чтобы узнать — может, ранен, живой, может, а Гришка — по карманам сразу, эх, человек… Да чего я на него гляжу? Надо сказать Евсееву… Товарищ парторг, разрешите вопрос один? Может советский солдат фрицевское барахлишко в свой мешок пихать, а? Да Евсеев из этого Гришки блин сделает!
…коса-то у меня была… настоящая литовка, ажник звенела… Английская коса, дед говорил. Лет сорок у нас. Дед ее после японской войны в Батайске купил… А я от батьки не отстал тогда. Малость самую обошел он меня, сажени на две обошел. Возле куста поширкал косой, поглядел, говорит: «Степанка, ты ажник меня мало по пяткам не секешь…» И засмеялся…
В Берлин бы нам угодить, вот бы… А то так по этим болотам немецким и будешь ползать, а там ребята Гитлера-суку за шкирку схватят…
…не дошло, рано еще письму дойти. Дня через четыре получит. Минька в школе-то… Папа четвертый орден получил! Ах, сынок… В мать Минька-то, в мать — вылитый… А это кто бежит? Пашка Шароварин? К ротному, видать.
— Товарищ гвардии старший лейтенант! К телефону!
Горбатов оглянулся. По голосу узнал командира отделения связи.
— Кто брякает-то?
— Командир полка!
Горбатов торопливо шагал следом за Шаровариным. Солдат, сидевший в неглубокой выемке в передней стенке траншеи, протянул ротному телефонную трубку.
— Восемнадцатый слушает, — сказал Горбатов, присаживаясь на корточки.
Голос командира полка гвардии подполковника Афанасьева едва слышен (погромыхивали снаряды у хутора):
— Венер! Хозяйство вперед не двигать, понял?.. Вперед не ходи, понял?..
— Понял, так точно! — сказал Горбатов непривычно неуверенным тоном.
— Сейчас через тебя пройдут коробки, шесть коробок, понял? И машина пойдет, машина, легковушка, понял? А ты сиди, понял? Вперед не ходить!
— Так точно, товарищ девятый, — сказал Горбатов. — Сижу на месте, вас понял!
Он передал трубку телефонисту, выпрямился.
— Николаич!
— Здесь! — сказал Борзов.
— Передай взводным — в атаку не пойдем. Ясно?
— Так точно, — сказал повеселевшим голосом Борзов. — Так точно, товарищ гвардии старший лейтенант.
— Сейчас танки пойдут, шесть танков и машина.
— А машина чего?
— Да черт их знает, — сказал Горбатов.
— Разрешите идти?
— Валяй, Николаич.
Борзов вернулся быстро. Хотел доложить ротному, что приказание выполнено, да говорить было нельзя: шагах в сорока от правого конца траншеи ползли танки… За предпоследним танком покачивалась маленькая легковая машина…
Когда танки скрылись в низинке перед хутором, Борзов сказал:
— Чего-то тут мудрят, а? Машинешку-то зачем с танками?
— Гитлеру в подарок, — сказал Горбатов.
Егор Павлович Сурин натянул фуражку до бровей. Поглядывая на розовое от раскаленной плиты лицо поварихи Лидии, он то застегивал начищенную нижнюю пуговицу кожаной куртки, то расстегивал, то, хмыкнув неопределенно, почесывал подбородок.
— Маешься, Егорушка? — сказала Лидия.
— Отвяжись…
Тяжесть в левом внутреннем кармане куртки была приятна Егору Павловичу — стояла там бутылка настоящей генеральской (как ее называл Егор Павлович) водки — в обед привез шофер генерала Корзенева из фронтового военторга.
— К фрицу своему, что ль, ладишь, Егорушка? — Лидия засмеялась, подхватила полной рукой (до локтей подвернуты рукава белой куртки) постреливающую салом сковородку с блинами. — Припекла из-за тебя вот!
— Тюхтя…
— Да уж куда мне до фрау-то.
— Чего мелешь?
— Фигура у этой фрау… Барыня, всю жизнь только и делов за фигурой следить! Дочке семнадцать лет, а мать как картиночка. Севка сохнул по дочке, а ты, Егорушка, значит, на мамашу целил? Уехали, забыть не можешь?
— Ну, ну, толкуй… — неопределенно проговорил Егор Павлович, нерешивший — отбрить настырную девку или шуткой отыграться.
В повести югославского писателя рассказывается о боевых действиях 1-й пролетарской бригады Народно-освободительной армии Югославии против гитлеровских оккупантов в годы второй мировой войны. Яркие страницы книги посвящены боевому содружеству советских и югославских воинов, показана вдохновляющая роль успехов Советской Армии в развертывании освободительной борьбы югославского народа.
В этой документальной повести рассказывается о боевом содружестве партизан разных национальностей в период Словацкого антифашистского восстания 1944 года. В основу ее положены действия партизанской бригады, которую возглавлял Герой Советского Союза А. С. Егоров. Автор книги, писатель А. М. Дугинец, — участник описываемых событий.
В книге показаны героические действия зенитчиков в ходе Сталинградской битвы. Автор рассказывает, как стойко и мужественно они отражали налеты фашистской авиации, вместе с другими воинами отбивали атаки танков и пехоты, стояли насмерть на волжских берегах.
В новую книгу писателя В. Возовикова и военного журналиста В. Крохмалюка вошли повести и рассказы о современной армии, о становлении воинов различных национальностей, их ратной доблести, верности воинскому долгу, славным боевым традициям армии и народа, риску и смелости, рождающих подвиг в дни войны и дни мира.Среди героев произведений – верные друзья и добрые наставники нынешних защитников Родины – ветераны Великой Отечественной войны артиллерист Михаил Борисов, офицер связи, выполняющий особое задание командования, Геннадий Овчаренко и другие.
Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.
Ричмонд Чэпмен — обычный солдат Второй мировой, и в то же время судьба его уникальна. Литератор и романтик, он добровольцем идет в армию и оказывается в Северной Африке в числе английских коммандос, задачей которых являются тайные операции в тылу врага. Рейды через пески и выжженные зноем горы без связи, иногда без воды, почти без боеприпасов и продовольствия… там выжить — уже подвиг. Однако Чэп и его боевые товарищи не только выживают, но и уничтожают склады и аэродромы немцев, нанося им ощутимые потери.