Удар - [73]

— Ты чего вскочил? — полушутливо спросил Аким Морев.

Паренек нетерпеливо приостановился и по-взрослому, но не выговаривая «р», сказал:

— Чай, я большой. В кровать-то — мамка бранится, — и кинулся за угол. Вскоре выбежал оттуда: — Вот! Мамка теперь ругаться не будет. Ты здешний? Не знаю что-то.

— Как тебя звать? — произнес Аким Морев, любуясь пареньком.

— Вавила. Вавила Петрович Лялин. Знашь-ка, отец-то мой пароходом правит. Вон какой! А меня с собой не берет.

— Ну, Вавила Петрович, давай знакомиться, — протягивая руку, предложил Аким Морев.

Паренек закинул руку на поясницу.

— Дружиться, что ль? Не-е. Я с Васькой дружу. Он, Васька, знашь, у бабушки сырую рыбину съел. Она купила, положила на камень, а он — цоп и съел. Его выпороли, а он баит: вкусна. Рыба… я бы тоже съел, — мечтательно добавил Вавила. — Пра… Картошку сырую — что? Она, тьфу, кисла. А рыба вкусна.

— Эй, ухач! С кем-то ты там? Вкусна, не вкусна, — и мужские ноги на кровати подобрались.

— Папанька, — прошептал, грозя кому-то пальцем, Вавила и вдруг стал вялый: начал почесываться, тыкаться во все стороны, однако зашептал, сверкая озорными глазенками: — Сейчас пойдет, как это, критику наводить. И-их! Отец-папанька.

Из-под развалины появился мужчина-атлет в нижнем белье, бородатый. Увидев Акима Морева, скрылся и вскоре вышел уже одетый, говоря:

— Прошу извинения, Аким Петрович. Что удивленно смотрите? Откуда, дескать, меня знает? На днях выступали у нас, водников, а я капитан парохода. Здравствуйте, товарищ Морев. Что, любопытствуете, как поживаем?

— Ох, до чего же вам трудно!

Лялин с тоской посмотрел на торчащие спинки кроватей.

— Что же, терпим, — чуть погодя заговорил он и спохватился: — Да ведь не Советская власть придумала нам такое. Враг устроил… Мы, взрослые, еще кое-как перебьемся, а ребятишки?.. Видали, ухач какой, — он показал на сынишку. — Тепло пока — еще ничего, а как морозы?

— Я в одеялку зароюсь, — потирая ногу об ногу, утвердительно проговорил Вавила.

— Зароешься, да в сосульку и превратишься…

Лицо Акима Морева вдруг потемнело.

4

Домой Аким Морев не шел, а скорее бежал. Бежал мимо подвалов, развалин, откуда светились тусклые огоньки…

«Заседаем. Организуем детские базары, а того, как живут защитники отечества, словно и не видим, — думал он, ускоряя шаг, и неожиданно увидел Петина. — Черт знает что! Следит, наверное, за мной?» — мелькнула неприязненная мысль у секретаря обкома, и он крикнул.

— Петин! Товарищ Петин! Чего это вы там маячите?

— А ну-ка подойдите!

Петин вместе с кабинетом Семена Малинова, вместе со всеми обязанностями помощника первого секретаря обкома перешел в распоряжение Акима Морева, против чего последний не возражал, несмотря на отвратительное впечатление, какое произвел на него Петин при первой встрече. «Люди меняются от обстановки. Посмотрим, как будет себя вести этот», — решил тогда Аким Морев.

И Петин действительно как будто выправился: он быстро сменил высокомерный тон на товарищескую вежливость, перенял у Акима Морева простоту в обращении со всеми, кто посещал его, и под конец, облегченно вздохнув, даже сказал:

— Мне и до вашего приезда, Аким Петрович, все время казалось, что я летом шубу ношу. Зачем? Да смотрю на Малинова — он носит, ну и я напялил: дескать, мы именитые, потому и шуба у нас с бобровым воротником. А теперь шуба свалилась, нормально себя чувствую.

«Вот тебе и нормально», — подумал Аким Морев, глядя на приближающегося Петина. И хотел было зло бросить: «Малинов вам, что ли, приказал по пятам за мной ходить?» — но Петин, подойдя, смущенно и даже как-то виновато опустил глаза и произнес:

— Аким Петрович, вы уж извините меня… нас с Настей. Настя — жена моя… Так вы уж извините нас: видим, тоскуете без семьи.

То, что Петин сумел открыть тайну Акима Морева, заставило последнего смягчиться, и все-таки он сказал не то, что следовало бы:

— Следите за мной?

— Да что вы, Аким Петрович, — и голос Петина задрожал. — Просто видим — тоскует: один. Я сегодня с вами простился, зашел к Александру Павловичу, патроны набить. Охотники мы, собираемся в воскресенье на зайцев. Смотрим, свет вы зажгли во всех комнатах и ходите, ходите… а потом — прочь. Александр Павлович подтолкнул: «Беги, говорит, Петин, беги! Может, чем поможешь». И еще сказал: «Пускай Аким Петрович обедает у нас. Все в семье находиться будет. У меня, слышь, три сына — орлы».

Аким Морев отмяк, но предложение отверг:

— За сочувствие спасибо… но обедать у Александра Павловича не буду: не хочу стать обузой, да и разговоры разные пойдут.

— Обидеть Александра Павловича — это вам ничего, а болтунам потакаете!

Аким Морев рассмеялся:

— Никогда и ничего в угоду болтунам не делал. Но поймите: мы с ним работаем в обкоме. Скажут: «Кумовство: вместе работают, вместе обедают», — да еще прибавят: «Вместе пьянствуют». — И, увидев, как глаза у Петина потемнели, быстро добавил: — Хорошо, по воскресеньям обедаю у Александра Павловича, но расплачиваюсь чистоганом.

Петин обрадованно, хотя поучающе сказал:

— Чистоган-то, Аким Петрович, только в капиталистических странах, а мы на пороге коммунизма находимся! — И серьезней: — Подумайте, как он за обед с вас деньги станет получать… сгорит со стыда.