Удар молнии - [11]

— Он взял его на прокат в зоомагазине, — уточнил Клинг.

— Ужасно смешно, — сказал Мейер.

— Выглядит, словно птичка накакала на голову, — продолжал Браун.

— Ужасно смешно, — повторил Мейер.

— Ты причесываешься или снимаешь эту штуку?

— Хватит, умники, — проговорил Мейер, покачивая головой.

Все утро ему было не по себе. Он знал, что его ожидает, когда появится на работе в этом парике. Лучше уж оказаться с глазу на глаз с вооруженным грабителем, чем с этими умниками. Мейеру безумно хотелось курить, но он обещал дочери бросить.

— Что это понадобилось здесь ребятам из отдела обезвреживания? — спросил Браун.

«Ну, слава Богу, — подумал Мейер, — наконец отвязались».

— Ложная тревога, — откликнулся Карелла. — Тебе бы надо косички заплетать, — повернулся он к Мейеру.

Тот только вздохнул.

— Так все-таки что они здесь делали? — настаивал Браун.

— Не забудь надеть его, когда пойдешь на бал к губернатору, — сказал Клинг.

— Антисемиты, — бросил Мейер и рассмеялся вместе со всеми.

— А что, губернатор опять дает бал? — осведомился Браун, и все снова захохотали.

— Фотографию видел? — спросил Карелла.

— Какую фотографию? — не понял Браун.

— Там была не бомба, а сумочка, — пояснил Клинг. — Кто-то послал нам сумочку той девушки, что была повешена.

— Это правда?

— Фотографию и удостоверение личности, — сказал Карелла.

Все четверо переглянулись.

Они разом подумали об одном и том же. Они подумали, что кто бы ни повесил девушку на столбе, кому-то захотелось, чтобы они ее обязательно обнаружили. За последние три дня они весь город обегали, лишь бы зацепиться за что-нибудь, чтобы начать расследование. И вот, присылают сумочку с удостоверением. Только одному человеку на белом свете могло прийти в голову помочь полицейским. То есть как бы помочь. Никому не хотелось произносить его имени вслух. Но имя это было им известно.

— Может, кто-нибудь нашел сумочку? — предположил Браун.

— Читал об этом случае в газетах и решил послать нам сумочку.

— А ввязываться не захотел, потому и не оставил обратного адреса.

— В этом городе никто не хочет ни во что ввязываться.

— Все может быть, — сказал Карелла.

Но все они считали, что это дело рук Глухого.

* * *

Врач, проводивший вскрытие в медицинском исследовательском центре, согласился с первоначальным диагнозом Блейни, но кое-что добавил: смерть наступила в результате не только перелома верхних шейных позвонков, но и перелома позвоночного столба, что характерно для тех случаев, когда повешение производится по приговору суда. Кроме того, он установил, что смерть наступила за восемь часов до того, как Дженеро с Кареллой вышли со стройки и обнаружили тело на фонарном столбе.

Говоря по телефону с Кареллой, врач из медицинского центра сказал, что, по его мнению, убийство произошло где-то в другом месте — девушку могли повесить, а могли просто переломать шейные позвонки и позвоночник, а потом перенести туда, где она была обнаружена. Собеседник Кареллы тщательно избегал слов «место преступления». С его точки зрения, на самом-то деле преступление было совершено не на этой пустынной улице с покинутыми домами и стройкой с ее ямами и кучами вырытой земли. Да, Карелла и сам так думал. Ни он, ни Дженеро, направляясь к ночному сторожу, не видели, чтобы кто-нибудь висел на столбе.

Адрес на студенческом удостоверении покойной тоже работал на версию, что девушка была убита в каком-то другом месте, и только потом тело перенесли на территорию Восемьдесят седьмого участка, которому всегда так везло. Девушка жила в многоквартирном доме, милях в четырех от границы участка, неподалеку от оживленного торгового центра. Костюмный Город — так издавна называли этот район, посреди которого теснились мастерские и салоны, торговавшие готовой одеждой, спрос на которую был во всей стране, да и во всем мире. Но к северу отсюда большие дома сносились, и на их месте росли роскошные особняки и дорогие рестораны, создававшие ту особую атмосферу, которую так любят люди из шоу-бизнеса, предпочитающие жить рядом с театрами.

Ни Карелла, ни Хейз, с которым он дежурил сегодня, — Дженеро повезло, он давал в суде показания по делу разносчика гамбургеров, у которого не было лицензии на торговлю, — не знали, насколько верна статистика торговли наркотиками на территории этого участка. Говорили, что в последнее время она процветает. У них и своих дел было по горло. Одно из них и привело их сегодня сюда. Это был один из тех ясных солнечных дней, которыми октябрь нередко одаривает жителей этого города. Оба были рады, что удалось вырваться с участка. В такие дни прямо-таки не устаешь влюбляться в этот город.

Убитой, как явствовало из студенческого билета, не было еще и 21 года, жила в одном из немногих сохранившихся в этом районе домов — в пятиэтажном здании из бурого кирпича, на котором отпечатались следы столетней копоти и угольной пыли. В одних пиджаках, с обнаженными головами Карелла и Хейз поднялись на крыльцо и позвонили управдому.

— Как тебе парик Мейера? — спросил Карелла.

— Что за парик? Брось разыгрывать.

— Так ты не видел его?

— Нет. У него что, парик завелся?

— Угу.

— Знаешь, зачем индейцу понадобилась шляпа? — спросил Хейз, и тут как раз открылась дверь.